Со светом стало немного спокойней.  Секунды тянулись как минуты, а минуты – как часы.  И тут до меня дошло, что я совершил роковую ошибку: в паническом бегстве с подвала не запер главную дверь.  Она так и осталась открыта настежь.  Но смогла – бы она удержать тот клубок, если бы он захотел прогуляться? Думаю навряд ли, но это был бы плюс в моей обороне.  Было бы ещё спокойней.  И фонарь остался на лестнице.  Он был очень мощный и дополнительный источник света мне – бы не помешал.  Я решил вернуться за ним.  Туда и обратно, одним рывком, и больше я туда не вернусь.  Но как – же неприятно возвращаться туда, откуда бежал в таком ужасе.  Правда я туда и не вернулся, но в тот момент рассчитывал на это. 
     Когда я подошёл к двери, ведущий в подвал и посмотрел в замочную скважину, по мне прошла волна ужаса.  От головы и до кончиков пальцев на ногах, не самое приятное ощущение.  Затем меня пробрала дрожь.  А всё это потому, что возле лежащего на ступени фонаря была стена кромешной пульсирующей тьмы, которая словно извивала свои жала и щупальца.  Но ослабевший свет фонаря не пускал её дальше.  Тьма медленно глушила свет, работать фонарю оставалось недолго.  Фонарь вдруг стал мигать и издавать еле слышный треск и я снова захлопнул и закрыл дверь. 
     Страх не помешал думать и действовать, наоборот, мой мозг стал лихорадочно соображать, как – бы продержаться до рассвета.  Для этой тьмы не было преграды, но свет её сдерживает, хоть и не долго.  Вот только развеют – ли её лучи утреннего солнца? Этого я наверно так и не узнаю, но тогда решил надеяться на лучшее. 
     В доме было три настольных лампы, десятка полтора свечей.  Ждать утро решил на мансарде, подальше от подвала.  И так как свет сдерживал тьму, решил расставить его источники по пути от подвала до мансарды.  По бокам подвальной двери я поставил по лампе.  Третью поставил на мансарде, рядом с креслом.  На лестнице, ведущей на мансарду, расставил свечи на ступенях.  Зажигать их было пока рано.  Взял из чулана удлинитель и с его помощью включил лампы возле двери.  Затем я зашёл в ванную комнату, взял спички, снял со стены зеркало и поставил его возле лестницы так, чтобы с мансарды в нём была видна подвальная дверь.  Придумать ещё что – то я не смог, поэтому поднялся на мансарду, сел в кресло и принялся размышлять, смотря через зеркало на дверь.  В голову лезли разные вопросы и мысли.  Что это? Почему это твориться? Много лет я ждал чего – то, и вот это “что – то” случилось.  Значит, я не забыт.  Темнота меня не забыла.  Пришла ко мне.  Или за мной.  Хоть мне было жутко, всё равно это было лучше, чем череда бессмысленных дней, скоротечных, мелькающих словно вспышки в бесконечности ночи.  Теперь расползается тьма, несокрушимая и всепоглощающая.  Живая тьма…Или это просто у меня крыша поехала? Вполне возможно.  Но почему это всё так реально? Ещё я немного размышлял о внешнем мире, мире за стенами моего дома. 
     Размышлениям пришёл конец, когда я увидел в зеркале, что из дверных щелей тянутся и подрагивают чёрные лоскуты, словно языки пламени.  Лампы на полу потускнели, ярко вспыхнули и засветили по прежнему.  Я подумал, что – бы было, если – бы не открыл ту чёртову дверь.  И сколько лет был там этот чёрный клубок? Так он и спал – бы там, в густой кромешной тьме и пыли времени.  Но я потревожил его сон.  Открыл давным -давно запертую дверь, посветил на этот клубок и потревожил его.  И он пробудился.  Неизвестно, убьёт – ли его солнечный свет и ограничится – ли он моим домом или расползётся по всему миру?
     Когда я снова глянул в зеркало, то увидел, что лампы горят совсем тускло, слабо помигивая.  И тьма их медленно обволакивает.  Настала пора зажигать свечи, ведь в коридоре лампочка давно перегорела.  Тогда я решил, что там свет необязателен.  Теперь очень жалею об этом – тогда у меня было – бы ещё несколько минут бытия. 
     Я зажёг свечи от нижней до верхней ступени.  И когда сел в кресло и посмотрел в зеркало, то увидел, что лампы потухли, а стена пульсирующей тьмы стремительно надвигается.  Изображение в зеркале стало вогнутым, потом его стекло разлетелось на тысячи осколков.  Некоторые были такими мелкими, что образовали собой стеклянную пыль и осели на пол.  Тьма расползлась по коридору и завернула к лестнице, там её ждал свет свечей.  Поползла она и в другие направления: в зал, спальню, кухню…
     Свет от свечей не был достаточно ярким, чтобы сдерживать тьму: она опползала их и двигалась вверх, ко мне.  Огоньки свечей трепыхались во тьме, выхватывая крохотные островки пространства, по краям которых извивались чёрные щупальца.  Со свечами я ошибся и до полного затемнения оставалось совсем недолго.  Я сидел и смотрел, как тьма стремительно и неизбежно приближается.  Страх достиг своего зенита, но я оставался в сознании.  Ещё было ощущение неотвратимой неизбежности.  Стена тьмы с каждой долей секунды подползала всё ближе и не было ей преграды.  Тут я в полной мере ощутил, как ненормально быстро бежит время в нашем мире.  Теперь я понял, что тьма сильнее времени.  Она его просто вытесняет.  Я начал испытывать сильный интерес – мне хотелось узнать, что случится после полного затемнения.