-Она в торфяник нырнула, понял, да? – превозмогая раздирающую боль в груди, уточнил Дмитрий. 
     
     Пашка ещё раз кивнул – типа, ну и чего?
     
     -А то, билят, - матерные слова давались Рябушкину почему-то особо тяжело, - чую я, почему-то, что пацанов своих из наряда больше не увижу.  – Он сплюнул и с удовлетворением заметил, что слюна не красная, значит, есть ещё шанс, что лёгкие не пробиты, может и поживём ещё, хотя – больно то как! – Положила их тварюка эта… А долг, он платежом красен.  Справа у меня поищи, - Рябушкин одними глазами указал на разгрузку. 
     
     Как сомнамбула, Павел запустил руку в накладной карман и наткнулся кончиками пальцев на что-то холодное и ребристое, просто своим присутствием означающее смерть. 
     
     -РГДешка, - кивнул Рябушкин.  – Отличная штука.  Колечко блестящее видишь? Так вот – вытащи его и в лужу ту, куда паскуда эта нырнула, брось.  Пули её, конечно, не берут, - ухмыльнулся бешеным оскалом лейтенант, - но бессмертных-то, один хрен, не бывает.  Давай, Павел, действуй, пока наши не подвалили.  Не охота мне, понимаешь, что б сучара такая по свету белому ползала… Рви, бля, я сказал!!! – шёпотом заорал он, видя, что Пашка всё ещё находится в раздумьях. 
     
     Павел уже не в состоянии был спорить.  Подобрав гранату, он на четвереньках подковылял к болотному кошку, где скрылась Тварь, выдернул смешное никелированное колечко, опустил рубчатое яйцо в воду и, со всей возможной скоростью, пополз обратно. 
     
     Взрыв гранаты под водой даже не показался особо сильным. 
     
     ****
     
     Тварь уже улеглась на дно, впадая в своё обычное состояние спячки, когда почувствовала, как сверху опускается что-то небольшое и хищное.  Но для Твари не было понятий “опасное” и “не опасное”, были только “Еда” и “не Еда”.  Падающее сверху “Едой” определённо не являлось, поэтому Тварь предмет проигнорировала. 
     
     Даже, когда неведомая сила неумолимо вмяла её в грунт, лишив пары конечностей, Тварь среагировала спокойно – понятие “регенерация” было ей так же мало знакомо, как и все остальные, но она не сомневалась в своей животной тупости, что к моменту следующего пробуждения с ней всё будет в порядке.  А если и нет – невелика беда, она и на одной ноге многого стоит.  Понятие “страх” ей было так же не знакомо, как не знакомо оно, к примеру, акуле.  Поэтому Тварь спокойно свернулась калачиком на дне и впала в спячку. 
     
     Вообще-то, на торфяниках даже костёр жечь запрещается, не то, что б гранатами кидаться.  И не без оснований.  РГД, конечно, граната не самая мощная, но даже её мощности, её силовой и тепловой энергии хватило на то, что бы свернуть вековые подземные пласты, и воспламенить их. 
     
     Уже впавшая в спячку Тварь, физически не способная ощущать боль, неожиданно оказалась в море тихого подземного огня, навязчиво облекшего гротескную фигуру, сожравшего всё тело монстра.  Да, Твари не было больно – просто тепло и уютно, как не бывало никогда раньше.  Только на мгновение вспышка то ли боли, то ли наслаждения, пронзила её медленный мозг, и Тварь перестала существовать. 
     
     ****
     
     -Знаешь, Паша, - зло ухмыльнулся Рябушкин, - а, по ходу, натворили мы с тобой делов…
     
     Кровь ртом не шла, даже привкуса её не ощущалось, и Дмитрий повеселел – может, и выберемся: переломанные рёбра – эка невидаль.  Павел, правда, совсем скис – нужно было его поддержать.  Другое дело, что даже спиной Рябушкин уже чувствовал идущее из-под земли тепло и о природе этого тепла догадывался.  Успели бы вевешники их отсюда вытащить, а то ведь через час-полтора тут от дыма не продохнуть будет.  Да нет, успеют, вон собачки уже гавкают недалеко… Собачки, чёрт”
     
     -Пашка, - почти заорал, а на самом деле зашептал Димка, - бегом сюда!
     
     Волохов моментально оказался рядом, видать, не так сильно ногу то подвернул. 
     
     -Засада, - сообщил ему Рябушкин, - Наши то как работают? Псов впереди пускают, а потом сами идут.  А псы наши, верь мне, порвут тебя, как Тузик….  Так они Тузики и есть.  Ты ж зековским шмотьём пропах насквозь, пока солдатики доберутся, от тебя и мокрого места не останется.  Короче, ты вот на тот пенёк высокий залазь, а я АКС возьму и прикрою тебя, пока люди не подойдут.  Понял, да? Так выполняй, билят!
     
     Пашка на одних руках почти подтянулся за какой-то сучок и уселся в развилке умирающего дерева, торчавшего аккурат посреди поляны.  Рябушкин же привалился к стволу спиной, взвёл автомат на стрельбу очередями и приготовился ко всему, до крови кусая губу, что б не провалиться в беспамятство от терзающей грудь раздирающей боли. 
     
     Гости не заставили себя ждать – через несколько минут на опушке появились две жуткого вида восточно-европейские овчарки, прямо-таки роняющие слюну с пятисантиметровых клыков.  Как в тумане, Рябушкин взял ту.  Которая побольше, на прицел и приготовился стрелять. 
     
     -Ко мне, Джульбарс! – на полянку выломился молоденький вевешник с автоматом на перевес.  – Свои! Свои, я сказал!!!
     
     “Карацупа, ёпть”, - беззвучно отметил про себя Рябушкин и потерял сознание. 
     
     ****
     
     Торфяники горели две недели.  Дело обычное, чуть ли не каждый год случается.  Разумеется, все окрестные деревни, и пионерлагеря эвакуировали в срочном порядке, нагнали пожарных и прочих МЧСовцев, которые просто бродили по окрестностям, ибо всякий знает: торфяной пожар: это дело такое, пока сам не прогорит – тушить его бесполезно.  Прогорел сам собой, как всегда. 
     
     Пропавший наряд ППС так и не нашли.  Родственникам выписали единовременное пособие и пенсию, хотя, если честно, родственников то тех было….  Но порядок соблюли – Органы о своих работниках заботятся. 
     
     Рябушкина, кстати, когда тот из госпиталя выписался, в звании повысили до капитана, а вот должность ему прежнюю оставили, так как очень хорошо он себя на ней зарекомендовал.  По-геройски, можно сказать. 
     
     С Пашей Волоховым нервный срыв случился.  Скрепки то вытащили без проблем, но он потом немного не в себе был некоторое время – по всяким архивам лазил, про тёток каких-то с лошадиными головами интересовался, как пионер какой, честное слово.  Но недолго – быстро себя в руки взял, сейчас поднялся уже неплохо: официальный пресс-секретарь Генерального Директора родного завода.  Солидным стал таким, усы отпустил. 
     
     Только вот водится за ним одна странность – лошадей он боится…. 
     
     
     (с) Завхоз
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     
     .