Родители говорили, что это запрещали даже и им, когда они были детьми.  Всегда нужно было просить поехать кого-нибудь старшего.  Чаще всего команду добытчиков металла сопровождал капитан.  Но в последнее время он состарился, и почти не выходил из дома.  А когда выходил, здоровались с ним, конечно, уважительно, но на его многочисленные, часто мелочные, по много раз повторяемые указания почти никто не обращал особого внимания.  Кроме того, он, похоже, начал забывать английский язык и чаще всего начинал говорить по-итальянски и только через некоторое время, убедившись, что его речи непонятны, с трудом переходил на общепринятый. 
     «Хорошо, капитан! Будет сделано, капитан!» И на этом всё.  Да и на заседаниях совета он чаще всего задрёмывал.  В результате часто важные решения принимались без его участия.  Только когда голоса совета разделялись, его осторожно будили, чтобы спросить мнение формального руководителя колонии. 
     Но, вот запрет на посещение острова Кларка поддерживался неукоснительно, даже вошедшими в силу новыми руководителями. 
     
     «Вы, малолетние мародёры можете что-нибудь испортить в корабле – читал мораль «мародёрам» избранный заместителем капитана, отец Тамары, придя как-то пару лет назад на уроки – полезете в рубку, отключите аварийный маяк или антенну спилите.  И нас никогда не спасут!»
     Больно нужно! Все и так знают где можно добывать металл, а куда ходить не стоит.  Правда, Питер лазил с другими мальчишками везде, даже в искореженных кормовых отсеках, куда взрослый не пролезет.  Вот и находил разные разности.  Посмотрим, что он там припас для «свадебного подарка».  Говорит, три заготовки для ножей, несколько лент резины для рогаток, полную зажигалку, пять бутылок и ещё кучу непонятных штучек. 
     
     Интересно, что такое полная зажигалка? Пустую-то, Тамара и дома видела.  Мать ей огонь в печке зажигает.  Расколет косточку от плода эфирного дерева, уложит её под стружки и ткнёт зажигалкой.  Да, ещё на кнопочку нажмёт! Тамара и сама так делать умела с раннего детства.  На зажигалке щёлкнет искорка, косточка вспыхнет, а от неё и стружки с дровами загорятся.  А полная зажигалка, мать рассказывала, сама горит, без косточки.  Интересно, как?
     Но, только интересно.  Какая от неё польза, если она тоже кончится? А огонь Тамара и без всяких зажигалок добывать умеет.  С косточкой, конечно, проще, но они быстро выдыхаются.  А кремень и кресало, конечно, в умелых руках, никогда не выдохнутся. 
     
     Расположившись под деревом, Тамара сняла крышку с корзинки, достала завёрнутые в грубую материю куски вяленого мяса, поджаренные плоды хлебного ореха и флягу с водой.  Достав из ножен свой «детский» ножик, девушка нарезала мясо, ловко расколола тонкую скорлупу ореха и отхватила ломоть серого, ноздреватого содержимого. 
     «Хлеб как у бабушки!» - всегда ностальгически повторяла мать, подавая на стол нарезанные ломти этого плода, – «И пахнет так же! Только с косточками». 
     Девушка поела и аккуратно замотала остатки в тряпицу.  Пора, наверно, и идти.  Но, сначала… Тамара подвесила корзинку на ветку дерева – стоит отвернуться, и землерои тут как тут: мигом всё растащат! Где тут ручей?
     
     Да вот он, журчит в десяти шагах! Девушка дошла до ручейка и с удовлетворением обнаружила, что устроенная уже давно вместе с Питером в их прошлый поход сюда на запретный остров, запруда выдержала дождливый сезон и в образовавшемся прудике вполне можно ополоснуться. 
     Скинув с ног сандалии, добытчица приданого освободилась и от майки с шортами, аккуратно развесив их на прибрежных кустах.  Подумав, подвесила рядом в развилке и обувь, – а то землерои погрызут, а может, и утащат. 
     И бултыхнулась в прохладную воду.  Стесняться тут некого: никто из взрослых сюда не собирался, а то она поехала бы с ними.  Ребятня сюда не заплывает, далековато всё-таки, да и запрет.  А сверстники уехали за мясом. 
     
     Да и когда они купались тут с Питером, тоже друг друга не стеснялись: всё-таки с детства бегали и играли голышом, как и все малолетние дети колонии.  Летом тут тепло, так что детям незачем одежду снашивать – зимой пригодится. 
     Недавно ещё Тамара норовила отправиться на охоту в одних шортах, но тут уже мать стала возмущаться:
     «Ты уже взрослая девушка, тебе пятнадцать скоро, неприлично тебе титьками трясти!» Ну вот, по материну счёту уже пятнадцать исполнилось, а где они трясущиеся титьки? Так, недоразумение одно! И почему пятнадцать? В школе, конечно, объясняли, что год на Земле в три раза короче, а день короче в двенадцать раз. 
     
     Конечно, когда объясняли в школе, всё было понятно: учитель, хромой Мюллер рисовал на куске обшивки, служащем доской, орбиты их Надежды вокруг Обманщика и Обманщика вокруг Солнца.  А рядом орбиту Земли вокруг тамошнего Солнца.  И рассказывал, что когда Обманщик с Надеждой приближается к Солнцу, то наступает лето, а когда улетает подальше, то зима. 
     Надежда по размеру почти как старая Земля, только суши на ней гораздо меньше.  И ещё она всё время смотрит одной стороной на Обманщика.  На этой стороне мы и живём.  Когда наши острова обращены к Солнцу, у нас день, а когда Надежда отворачивается, то ночь.  Но, не такая тёмная, как на Земле, потому, что в небе ярко светит отражённым светом Обманщик со своими кольцами и другими спутниками.  А вот когда Надежда заходит в его тень, то прямо посреди дня ненадолго наступает уже Тёмная Ночь и тогда видны звёзды.  Звёзды, это другие солнца, и среди них Мюллер показывал неприметную звёздочку, от которой и прилетел «Артур Кларк». 
     
     Звезда, как звезда! Мюллер говорил, что даже поменьше нашего Солнца.  А про Землю он рассказывал очень подробно.  И когда удавалось оживить школьный компьютер, то показывал фильмы.  Очень интересные.  Там в поселениях, города называются, живёт огромное количество людей: в одном доме больше, чем во всей колонии.  А этих домов и городов вообще не сосчитать.  А на охоту никто не ходит, еду берут в магазинах, это вроде нашей лавки.  А туда привозят с ферм, где животных разводят, а всё остальное выращивают на полях, как у нас. 
     Мы тоже сразу попробовали выращивать на полях земные растения, давно, когда колония обосновалась вокруг корабля на острове Кларка.  Но тут почва оказалась плохой и ни просо, ни ячмень, ни пшеница, ни подсолнечник почти не давали урожая.  Росла только кукуруза. 
     «Вы спросите, где мы взяли семена?» – трагически вопрошал своих учеников Мюллер, - «Ведь на туристическом лайнере им негде взяться?» И сам же отвечал:
     «Попугаи! На судне было три попугая, и один петух, они путешествовали со своими хозяевами.  Вот и взяли их запасы корма, рассортировали и посадили!»
     Тамара видела последнего попугая.  Он теперь живёт у капитана Витторио.  Смешная такая леталка, называется «птица».  И весь покрыт «перьями», а не кожистый, как нормальная леталка.  Он живёт в клетке, чтобы не улетел, хотя летать давно разучился.  И его зовут Сильвер, что значит Серебро.