Но у меня условие. 
     - Какое?. .  – Куйун едва мог говорить. 
     Я снова убью тебя, если ты не сумеешь меня найти. 
     - А если сумею?. .  – попробовал Куйун, но мгла замолчала. 
     Тишина казалась бесконечным, ровным полотном бесцветного ужаса.  Стены искривились и потянули друг друга за руки в постепенно набирающем темп хороводе.  Куйун закрыл глаза, чтобы перестать кружиться вместе с ненастоящим миром и набраться сил перед единственным сражением – единственным за всю свою многократно-повторяющуюся никудышную жизнь, дублирующую саму себя и свои неудачи, за тысячи прожитых жизней, ни одна из которых не могла считаться настоящей. 
     - Но… Мне потребуется твоя помощь, - осторожно начал Куйун, обращаясь к притихшему сознанию. 
     Какая же? – зашипела мгла, источая ядовитое сомнение. 
     Куйун вздрогнул.  Тень от его согнутой ужасом фигуры колыхнулась в свете единственной ненастоящей лампы и раскачала стены.  Возможно, это конец начала.  Или начало конца.  Возможно, Запирающая угадала его намерение, и теперь ему не удастся его осуществить.  Возможно.  Но попробовать стоит… Куйун заставил себя говорить:
     - Помощь… Какая?. .  Ну… ведь… внешняя дверь будет закрыта… Ты же не хочешь отпустить меня до конца… Я бы, конечно, мог выбраться через окно… То, которое в моей комнате.  Которое я разбил…
     Так выбирайся! – отозвалась мгла, попискивая сотней мышиных голосов. 
     - Но…
     Но?. . 
     - Я же разобьюсь… Тебя, конечно же, не должна волновать такая малость… Да и меня тоже.  Ведь я, как вроде, все равно возвращаюсь оттуда, как только тебе хочется поиграть… С другой стороны, если я разобьюсь до, а не после игры… То это же будет нечестно. . .  Не по правилам… Мы же тогда не поиграем! И тебя совсем некому будет искать!
     Запирающая молчала, невнятно пережевывая эхом слова человека.  Обнадеженный паузой, Куйун позволил себе озвучить сокровенное. 
     - И… Ты бы очень мне помогла, если бы… сделала меня птицей… Ну, или, хотя бы, научила меня, как стать ветром… - осторожно закончил он и умолк, всем своим существом дожидаясь ответа. 
     Ненастоящее пространство Дома содрогнулось, сотрясаемое внезапным хохотом. 
     Ветром?! – смеялось оно, захлебываясь, давясь и кашляя.  – Ветром!. .  Ветром!. . 
     Отсмеявшись, голос неожиданно стих.  Куйун посмотрел на свои руки, сжимающие друг дружку в молитвенном жесте – и с ненавистью разомкнул кулаки.  Они по-прежнему были кулаками из плоти и крови.  А значит – ему не удалось.  Куйун вздохнул, невыразительно и беззвучно.  Так вздыхает разочарование, рожденное годами искренней надежды. 
     Начнем, - равнодушно предложил голос спустя тысячелетия тишины. 
     Считать не нужно, - скрипнули ступеньки под ногами несчастного, побежденного страхом и сомнением человека. 
     Ибо я уже спряталась… - донеслось из ниоткуда – и дверь, ведущая в комнату Куйуна, медленно отворилась, будто приглашая войти.  И, словно бы повторяя ее движение, распахнулись и остальные двери Дома.  Хозяин и пленник увидел каждую из них – внезапно и отчетливо – и лишь горько усмехнулся.  Перспектива смерти не пугала его, ведь он уже привык умирать.  Но он не хотел умирать по воле кого бы то ни было, кроме самого себя… Его пугала лишь обреченность. 
     Мне никогда не стать свободным от самого себя.  От Дома, который я сотворил.  И от могущественного голоса, который сам же сюда и впустил. . . 
     Мне никогда не обмануть вездесущую тьму.  Никогда не победить ее, не спрятаться, не убежать…
     Мне никогда не выйти за пределы самого себя, не открыть замка, не переступить порога последней двери. 
     Не выбраться…
     
     
     * * *
     
     
     Окно осталось открытым.  Но на этот раз Куйун увидел за ним совсем настоящее небо – бирюзовое, девственно-чистое, изукрашенное завитушками высоких облаков. 
     Миновав голубовато-зеленый прямоугольник кровати, смазанный тоской по несбывшемуся, он остановился чуть поодаль от окна и бросил рассеянный взгляд через плечо. 
     - Спряталась?. .  – шепнул он, горько усмехаясь.  – Надеюсь, ты тщательно проверила замочек на последней двери…
     Тьма не ответила, скрывая свое присутствие.  Но он знал: она неотступно следит за ним.  Наблюдает.  Посмеивается. 
     Стать ветром легко, – послышался смеющийся голос. 
     Куйун вскинул брови.