Давным-давно на краю бескрайней пустыни стоял город.  Крупный торговый тракт вёл к городу из далёких северных земель.  Конные упряжи тащили по нему длинные обозы с товарами.  Все они сотнями шли в город, но дальше дороги не было – начиналась пустыня.  Одни лишь караванщики могли переправляться через неё, ведя за собой вереницы тяжело нагруженных верблюдов. 
      Город тот был большой и шумный.  Высокие стены из белого песчаника опоясывали его неприступным квадратом, на углах которого выстроены были высокие башни со множеством ярусов.  Чёрные глаза бойниц смотрели во все стороны: в этих краях особенно бесчинствовали шайки кочевников.  Враги приходили из глубин пустыни целыми сотнями, и горе было тем купцам и путникам, что не успевали добраться до единственных ворот.  Потом из врат выходил тяжеловооружённый гарнизон и вступал в бой с врагами.  А те ускользали обратно в пустыню на своих легконогих лошадях, привычных к зною песков. 
      Говорили, что кочевники обосновались у нескольких оазисов далеко во владениях могучей пустыни, но никто не знал туда дороги, кроме их вождей.  Простые разбойники частенько попадали в плен к воинам городского гарнизона, однако даже под пытками ничего не могли рассказать о своей вотчине: потому что не знали.  А вожди, когда понимали, что им грозит плен, подносили ко рту склянку с ядом скорпиона – и воинам города доставался только бесчувственный труп. 
      В городе проживали тысячи ремесленников, но всё-таки больше всего было купцов и перекупщиков.  Торговые лавки облепили стены двух- и трёхэтажных домов, сужая и без того неширокие улочки.  Впрочем, в особом почёте здесь были именно караванщики, что, презрев опасности пустыни, везли товары в другие города.  Десятая часть грузов попадала в руки кочевников, однако купцы всё равно были довольны: в городах на другом краю пустыни им удавалось продать свои товары почти вдвое дороже.  Иногда с караванами шли нанятые воины из городской казармы – но толку от них было мало.  Разбойники шныряли по пустыне сотнями.  Нанимать же по полсотни вояк было купцам в убыток.  Оттого караван сопровождали обычно всего двое людей – караванщик да его помощник. 
      На одной из главных улиц города расположилось большое строение из жёлтого камня – караван-сарай.  На первом этаже размещалась таверна, где вальяжные купцы, смакуя местные деликатесы, заключали сделки с загорелыми дочерна караванщиками и их почтенными хозяевами.  Большинство из караванщиков работали под началом нескольких местных богачей, а те обеспечивали им частые путешествия по относительно безопасным маршрутам и быстрые заработки.  Но были и те, которым не нравилось отдавать половину честно заработанных денег хозяину.  Эти работали поодиночке и день-деньской просиживали в таверне, пока какой-нибудь купец, которому требовалась особенно быстрая доставка, не нанимал их. 
      Одним из свободных караванщиков был смуглый мужчина лет тридцати пяти.  Ему принадлежал дом на краю города и семь верблюдов на общем пастбище.  В этом году он потерял четверых животных во время нападения разбойников и не мог уже перевозить крупные партии товаров.  Зато он доставлял груз быстрее многих других за счёт того, что выбирал маршрут не по краю пустыни, а напрямик к нескольким торговым городам.  За те шесть лет, что караванщик работал один, кочевники ни разу не тронули его.  Ему везло, и мужчина это знал. 
      Он был сиротой.  Ему так не суждено было узнать, кто были его родители.  В возрасте десяти лет мальчишку подобрал с голодных улиц один немолодой караванщик и сделал своим помощником в долгих странствиях.  Всем, что у него было в жизни, мужчина был обязан этому доброму человеку.  Старик научил его находить дорогу в пустыне по солнцам и звёздам, ухаживать за верблюдами и определять близость кочевников по еле заметным образам, которые раскалённый воздух создавал на горизонте.  Когда мальчик повзрослел, старик отошёл от дел и вскоре умер.  А юный караванщик долгие годы работал под началом местного богача, которому принадлежало полтысячи верблюдов.  И только накопив золота на собственных животных, мужчина стал работать сам на себя, наняв к себе в помощники смышлёного мальчишку-бедняка, как сделал когда-то его покойный покровитель. 
      Однажды в жаркий полдень караванщик сидел в таверне, ожидая нескольких купцов, которые по слухам, прибыли этим утром в город.  С ним за одним столом сидел его приятель, также караванщик, только работавший на своего хозяина. 
     - Вот ты гордишься тем, что работаешь сам на себя, - усмехнулся приятель, пуская облачка дыма из ароматного кальяна. 
     - Я зарабатываю больше, - отозвался мужчина.  Он пил крепкий зелёный чай, чтобы взбодриться. 
     - Это верно.  Но что будет, если тебя схватят поганцы-кочевники? Тогда ты пожалеешь, что не ходил по безопасным маршрутам. 
     - До сих пор же не схватили, - пожал плечами караванщик.  – К тому же я хорошо себя чувствую среди песков.  Особенно когда знаю, сколько мне заплатят за доставку товаров. 
     - Зачем тебе так много денег? – поинтересовался приятель.  – Вот я зарабатываю меньше и мне на всё хватает. 
     - На что ты тратишь своё золото? – спросил вдруг мужчина и в упор посмотрел на собеседника. 
     - Ну как… - смутился тот.  – Дом у меня есть.  Ни жены, ни детей.  На еду, значит, да ещё на восточный сорт табака для кальяна и бутыль светлого вина по вечерам.  Даже лишние медяки остаются. 
     - А я не так.  Я всё вкладываю в свои караваны.  Когда я начинал работать сам, у меня было три верблюда, а через пять лет уже стало одиннадцать. 
     - Которых украли кочевники, - фыркнул приятель. 
     - Ты прекрасно знаешь, что украли только четверых, - жёстко произнёс караванщик.  – И это от меня не зависело.  Если всё пойдёт хорошо, через десять лет у меня будет уже двадцать верблюдов.  А к тому времени мой помощник подрастёт и будет сам водить караван.  Вереницы по десять верблюдов – это уже приличные грузы можно доставлять.  А потом мы за пять лет купим ещё десятерых и наймём для них таких караванщиков, как ты.  И когда я постарею и не смогу водить караваны сам, у меня будет полсотни верблюдов и пять проводников.