Прости меня! – и я выскользнула. 
     VI
     Они все-таки стали встречаться.  Редко, Вадим все еще не мог успокоиться.  Она ему очень помогала, много разговаривала с ним, в том числе и обо мне.  Я сама про себя столько не знала! И была ей благодарна.  Но все равно, не могла уйти.  Меня просто перестало тянуть.  И голос больше не приходил.  Видимо решил дождаться, пока я сама не попрошусь. 
     Меня мучила ревность.  Глупая и на данный момент беспочвенная, бесполезная, безысходная.  У меня на глазах Вадим раздевал Марину.  Я не могла смотреть, но и оставить свой пост я тоже не могла.  Я привыкла быть рядом с ним, следить за каждым его шагом, сидеть за спиной, заглядывать через плечо. 
     -- Ты знаешь, она приходила ко мне.  – сказал вдруг Вадим. 
     -- Кто?
     -- Ася. 
     -- Куда приходила?
     -- Во сне. 
     -- Сегодня?
     -- Нет, давно.  Недели две назад. 
     -- Зачем?
     -- Звала. 
     Марина вскинулась. 
     -- Ты согласился?
     -- Нет, конечно.  А вдруг на самом деле заберет. 
     -- Не заберет.  Просто на почве этого – неоднократно зафиксировано – люди совершают опрометчивые поступки и в самом деле умирают. 
     -- Например?
     -- Самоубиваются.  Да по-разному.  А что еще говорила?
     -- Прощения просила. 
     -- За что?
     -- Не знаю. 
     -- Ты ее в чем-нибудь подозревал?
     -- Нет, нет, никогда.  Ну если только самую малость…
     -- А как она выглядела?
     -- Не знаю…
     -- А что снилось?
     -- Не помню уже.  Помню, что Ася была.  И ко мне так подошла еще.  – показал мою позу с задранным носом. 
     -- Угу.  Простил?
     -- Простил.  Нет.  Не успел.  Ушла она. 
     Разговор закончился.  Марина оказалась раздетой.  Вадим был на высоте.  Я все время была рядом, ревниво глядя на это чудо природы – клубок из двух пар ног.  А потом, когда никто уже ничего не понимал, не выдержала, выскочила и ушла. 
     Через два дня Марину сбил автомобиль.  Я сидела у ее изголовья, когда сзади голос сказал:
     -- Ну чего ты еще хочешь? Сама не живешь и им не даешь. 
     -- Ничего.  И чего это я им не даю?
     -- А кто водителю в лицо веткой заехал?
     -- Да это не я!. .  – но голос был непреклонен. 
     -- Ну как же! -- и, помолчав, -- Тебя там ждут. 
     -- Не пойду. 
     -- Иди-иди.  Нечего тебе здесь делать.  Марина оклемается, все у них будет хорошо.  Не одного оставляешь. 
     -- В том-то и дело. 
     Я подождала, но Голос ничего больше не сказал.  Тогда я шагнула к Марине и…
     Глаза открывать больно.  Забытый свет полоснул по мозгу слепящей полосой.  Я вздохнула – о, я снова дышу, -- и позвала:
     -- Вадь…
     -- Я здесь, Мариш… Очнулась, Мышка моя… -- Вадим нагнулся надо мной.  Только это была не я.  Это была Марина.  Меня для него давно уже не было.  И в его глазах отражались ЕЕ глаза.  А я прошла сном.  И тут я выдала:
     -- Я вернулась, чтобы умереть… -- и ушла. 
     А Вадим остался тормошить Марину, которая, кстати, вовсе не была в коме, а просто спала после операции.  А я ее разбудила.