-- А чей?
      -- Тебе что, больше спросить нечего? К тебе каждый день приходят ангелы? – в голосе искрой скользнуло напряжение. 
      -- Ты – чудо.  А о чуде надо знать все.  Раз ты есть. 
      -- Какое я чудо.  Простой ангел. 
      -- Раз ты не мой, чего пришел?
      -- Посмотреть. 
      -- Посмотрел? Теперь иди.  Не мешай мне. 
      -- А что ты делаешь?
      -- Тоскую.  У меня умерла любовь – риторически объявила я, показывая пальцем на шнурок с потолка. 
      -- Разве это любовь? – удивился Ангел.  – Разве она такая бывает?
      -- Она не только такая бывает.  Она бывает всякая, как только мы ее видим. 
      -- Но какая же это любовь? Посмотри, в ней столько муки, столько жадности, столько ненависти! Где же там любовь?
      -- Это моя мука – я сильно скучаю… скучала.  И моя жадность – не люблю ни с кем делить, а у него была жена.  И моя ненависть. 
      -- К жене?
      -- Да нет, сначала к себе – за недостойное поведение.  Потом к нему – за непонимание.  А потом – к жизни.  Это когда она умирала. 
      -- Жена?
      -- Какая жена? Что ты со своей женой пристал? Любовь. 
      -- А где она там? Между чем и чем?
      -- Не между.  Сквозь.  Не смотри ни на что – увидишь. 
      -- Не смотря ни на что?
      -- Это и есть любовь.  Когда несмотря ни на что.  А ты все детально разглядываешь.  Кстати, почему я тебя не вижу?
      -- Хочешь?
      -- Хочу. 
      Ангел сказал «Кхм…» и вышел из-за спины.  На ходу из отблесков света соткался голубой свитерок и джинсы.  Сам Ангел был чуть симпатичнее и мужественнее, чем мне даже хотелось бы.  Смуглый, неуловимо привлекательный, с красивыми резными чертами лица – горбоносый, изящные выпуклые брови, рельефные губы.  Вот только рот – несколько великоват.  Чуть вьющиеся волосы зачесаны назад, средней длины.  Плечи тоже не подвели. 
      -- Нравлюсь? – бархатно пророкотал Ангел, усаживаясь на угол стола. 
      -- Н-нет.  Мне сейчас мало того, что не положено, так ты еще и бесплотный.  А все нематериальное меня не интересует. 
      -- Почему же бесплотный? Вполне ощутимый, -- и он коснулся моей руки.  Теплый. 
      -- Все равно. 
      -- Значит, любишь?
      -- Хотелось бы.  Наверное, все же – любила. 
      -- А как же вечная любовь?
      -- Не выходит у меня вечной. 
      -- Он что, умер?
      -- Да нет, живехонек.  Для жены.  Это я умерла.  Для него. 
      -- Ничего ты не умерла.  Мне отсюда видно. 
      -- Конечно не умерла, -- рассердилась я.  – Это я так просто сказала, чтоб тебе понятно было.  А тебе, собственно, чего надо? У тебя дел больше нет, только по горюющим девушкам шастать?
      -- Ну, начнем с того, что ты не горюешь, а тоскуешь.  И потом, разве тебе сейчас плохо со мной?
      -- Нет, ты же знаешь! Просто я должна спросить – почему ты здесь.  Мне же интересно.  Не каждый день к тебе ангелы заглядывают. 
      -- Мимо проходил и увидел, как ты тут плачешь.  Решил посмотреть. 
      -- На слезы?
      -- На тебя.  Ты красивая. 
      -- Да ладно, куда уж красивее, заплаканная, с мокрым носом. 
      -- Голодная. 
      -- Голодная.  И все-то ты знаешь! Пойду хоть умоюсь.  Ты не пропадешь?
      -- Ни в коем случае.  Я тебя дождусь, а потом на глазах растаю, чтоб тебе обидно было. 
      -- Да ну тебя… -- я выскочила в ванную, наскоро поплескала в лицо прохладную влажность, посмотрелась в зеркало – все-таки Ангел.  Мало ли…
      Ангел сидел на том же месте, сложив на груди руки.