Та отвела взор. 
     - Я согласен погибнуть в океане в поисках нового острова, но не хочу здесь… - закончил говорящий. 
     - О чём ты говоришь! – сердито прикрикнула на него одна из старух.  – Тебя за такие слова твой дед бы выпорол колючей лианой!
     - Мы никогда не бросим остров, - твёрдо заявил старик. 
     - Почему? – спросил у него вождь. 
     - Потому что нет другого острова!
     - А это что? – указал юноша на волокнистый ствол дерева. 
     - Я не знаю, - сварливо бросил тот.  – Что ты на меня кричишь?! – замахал он затем руками.  – Я старый человек!
     - Старость должна быть благоразумной, - неожиданно вмешалась его жена.  – Никто не говорил, что наш остров единственный, просто мы не знали других. 
     - Ну, как скажешь… - опустил голову старик.  – Раз ты поплывёшь, то я здесь сам не останусь. 
     - Так и мы тогда не останемся! - в один голос воскликнули две другие старухи. 
      Однако это был не самый сложный разговор.  Когда вождь заявил, что их старые пироги не годятся для длительного плавания, и нужно пустить Священное Дерево на плот, только молчаливый юноша его поддержал.  Соплеменники постарше угрюмо замолчали, они считали, что ничего нельзя рубить, но при этом другого способа не видели.  А старики зашлись в крике.  Их с трудом успокоили.  Вождь продолжил увещевать:
     - Наши пироги разлетятся в щепки от первой же большой волны.  Мы точно утонем, если будем плыть на них.  Надо срубить дерево.  Всё равно оно не будет плодоносить. 
     - Ты… ты… - потерял от возмущения дар речи давешний старик. 
     - А вот здесь ты неправ, - с укором сказала вождю его жена.  – Это древний обряд.  Не нам его нарушать. 
     - Всё равно нарушим, если уплывём с острова, - сказала одна из девушек. 
     - Это не то… - начала было старуха, но вождь её перебил. 
     - Кто будет искать новый остров, даже если для этого придётся срубить Священное Дерево? – и первый поднял руку. 
      Сначала подняли руку молодые, а потом неожиданно и все остальные, исключая стариков. 
     
     
      Прошло два месяца.  Всё это время, каждый вечер и половину ночи пятнадцать человек подкапывали Священное Дерево заострёнными камнями. 
      Три старухи и старик часто стояли поодаль и с ужасом наблюдали, как гибнет гигантский фикус.  А один раз зашлись в долгом плаче. 
     - Мы никуда не поплывём на Дереве, - срывающимся голосом выкрикнула одна из старух. 
     - Не отвлекайтесь, - велел вождь четверым мужчинам, которые вместе с ним выламывали от основного ствола поверженного исполина боковую подпорку. 
     
     
      И тем вечером, когда свалили на землю Священное Дерево, умер друг вождя. 
      Тело закопали в песок на дальнем конца острова.  Племя возилось у дерева.  Только вождь и вдова умершего молча стояли над могилой, глотая слёзы.  На небе загорелись первые звёзды.  И юноша обнял рыдающую девушку, пообещав, что всегда будет заботиться о ней и о её ребёнке. 
      За последующие три недели удалось разломать фикус на множество длинных ветвей и перетащить к посёлку.  Там вязали плот.  Очень мешало то, что работать люди могли только по вечерам – надо было добывать рыбу. 
      И вот настал тот день, когда неуклюжий, кособокий и совершенно ассиметричный плот появился на песчаном пляже.  С ночным приливом он должен был всплыть.  Несколько дней до этого все женщины племени до изнеможения рыскали по острову, а мужчины ловили рыбу с рассвета до позднего вечера. 
      Три морские черепахи, целые кучи варёной рыбы и раковин, связки съедобных стеблей.  В больших кувшинах из обожжённой на солнце глины хранилась вода.  По подсчётам вождя, этого им должно было хватить на несколько недель плавания. 
      Старики так и не согласились губить свою душу осквернением Священного Дерева и оставались на острове.  У них было две пироги, но рыбачить они уже вряд ли смогли бы.  Раньше их кормили дети и внуки, а теперь приходилось самим собирать себе еду. 
     - Мы не будем смотреть, как вы отплываете, - сказала самая благоразумная из старух.  – Но мы желаем вам найти второй остров, если он есть.  Если же нет, то возвращайтесь. 
      После полуночи приливные волны стали захлёстывать пляж.  Вода поднималась, и наконец, тяжелый плот оторвался от песка и стал всплывать.  Специальными вёслами из длинных, расходящихся на конце ветвей, островитяне гребли прочь от берега. 
      Плот, несмотря на свою неуклюжесть, отлично сидел на волнах.  Опасения некоторых, что он перевернётся, не подтвердились.  Вообще, всё сооружение очень напоминало огромную кучу растительного мусора и спутанных ветвей.  По краям сидели гребцы, чуть выше – дети и беременная вдова, а на самом возвышении – вождь. 
      Мальчик и две девочки с трудом удерживались, чтобы не заплакать.  Им было очень страшно.  Толком ничего из речей вождя они не поняли, только понимали, что расстаются с местом, где родились, и уже больше никогда не увидят своих бабушек и дедушку. 
      Молодой вождь, как мог, их успокаивал.  Главным здесь было преодолеть первый нахлынувший страх. 
     - Не надо бояться, - улыбнулся он.