– Вот смотрите, мы сделали свой, маленький остров и плывём на нём.  А потом доплывём до большого острова, где много еды.  И если получиться, привезём туда бабушек.  Ничего с нами не случиться. 
      Юноша глядел на остров, который покидал навсегда.  Сколько воспоминаний.  Вся его жизнь прошла здесь. 
      Последней за горизонтом скрылась гора, венчавшая остров, и плот с четырнадцатью островитянами оказался в бескрайнем океане, между безднами воды и неба.  Скоро даже вождь потерял направление.  Вернуться они уже не могли. 
     
     
      Солнце, утратившее свой дневной жар, висело над самым горизонтом.  Прямая дорога слепящего огня, незыблемая и непокорная набегавшим на неё волнам, протянулась от светила к неуклюжему плоту, словно грозя поджечь это нагромождение ветвей.  Небо над краем океана стало жёлто-красным, но в вышине всё ещё сияло лазурью с жемчужными нитями перистых облаков, ожидая захода солнца, чтобы превратится сначала в глубокую вечернюю синеву, а затем загореться звёздами в ночи. 
      Они плыли двадцать дней.  Ни один клочок суши им не встретился за это время, будь то пёстрый коралловый риф или серый зубчатый обломок скалы.  Ничего.  Понемногу люди начали роптать и разговоры их стали сводиться только к тому, чтобы попытаться вернуться. 
      Вождь безмолвствовал.  Лишь молчаливый юноша и его девушка возражали, намереваясь и дальше продолжать это блуждание.  Но вот утром над плотом стремительно пронеслись снежно-белые чайки. 
     - Остров где-то рядом, - проговорил вождь.  – Ведь не могли же это быть птицы с нашей родины.  Слишком далеко мы отплыли. 
      Запасы еды подходили к концу.  Рыба и моллюски были съедены первыми, пока не протухли, оставалось только жевать пресные стебли.  Рыбы не было видно в сине-зелёной глубине, гарпуны лежали без дела.  Вода тоже стремительно убывала. 
      Багровое солнце скрылось в пучинах моря.  Долгий день угасал в огне заката.  И вдруг вождь, сидевший на плоту выше всех, заметил на горизонте едва различимое свинцовое пятно. 
     - Остров! - воскликнул он. 
      И все, кто были на плоту в этот миг, принялись всячески благодарить юношу.  Женщины плакали от счастья, мужчины смеялись.  Кто бы мог подумать, что одно слово способно принести столько эмоций. 
      Усталость, накопившаяся за день, словно исчезла.  Люди гребли всю ночь, течение мешало быстро подойти к острову.  Лишь на рассвете плот приблизился к долгожданной суше. 
      Кто знает, остров ли это был.  Если и да, то огромный, во сто крат больше того, на котором племя жило до это.  Зелёная полоса берега протянулась от одного края горизонта до другого.  И здесь были деревья, тысячи тысяч.  Островитяне не знали, что такое лес, а о деревьях судили по единственному сохранившемуся экземпляру.  Высокие пальмы, подобные той, которую принесло море, росли купами на берегу.  Чуть дальше располагались мангровые заросли, а потом начинались джунгли.  Десятки видов кустарников ютились у подножия высоких дерев. 
      Плот причалил к берегу, усыпанному мягким белым песком.  Четырнадцать человек впервые ступили на этот первозданный берег.  Они бродили по нему, погружённые в глубокие мысли, перекликались друг с другом, а потом просто уселись на песок.  За много дней вынужденного безделья их ноги ослабели. 
     - Теперь это наш дом, - в широком жесте развёл руками вождь.  – Я обещал привести вас сюда и я сделал это. 
      Островитяне и понятия не имели о различных опасностях, которые таили джунгли.  Они все дружно вошли под своды тропического леса. 
      Красота здешних мест завораживала.  Под босыми ногами был мягкий ковёр из мха и старых листьев, стволы высоких пальм и секвой укрылись ползучими растениями, невиданные цветы размером с ладонь гирляндами распускались на лианах.  Спелые плоды многих растений можно было употреблять в пищу, хоть некоторые впоследствии и оказались ядовитыми.  А потом люди обнаружили речку, быстро бегущую в океан по ложу из цветной гальки. 
      По совету вождя племя спустилось вдоль речного берега к морю.  Там-то и решил он остановиться.  К вечеру были сооружены небольшие шалаши.  А потом мужчины отправились с гарпунами на мелководье.  Рыбы было так много, что уже к полудню улов можно было нести к жёнам и детям.  Развели огонь и впервые за двадцать дней наелись досыта. 
     - Надо привезти сюда тех, кто остался, - как бы невзначай сказал один из мужчин. 
      Но никого не прельщало покинуть этот благодатный край и отправиться на поиски родного острова.  Никто не отозвался.  Все украдкой глядели на вождя, боясь, как бы он не настоял на возвращении за стариками.  А юноша думал совсем о другом.  Мечты, одна прекраснее другой, вырастали и расцветали в его голове.  И судьба была благосклонна к его планам.