Как только мы отправились в путь, пошел мелкий, моросящий холодный дождь.  Отец, шедший чуть впереди, вдруг заговорил:
      - Твой дед нашел это место, поэтому и построил здесь дом.  Очень древнее. . .  мне это досталось, но против воли - это долг, будь он проклят! Иначе все зря, зря. . .  надо закончить, сегодня та самая ночь, и я решился, понимаешь?
      Он пытался объяснить мне, что-то, но волновался, постоянно сбивался, путался, перескакивал от одного к другому, и потому его речь превращалась в невнятный набор фраз:
      - Все сошлось, и потому. . .  твой дед мечтал сделать это сам, но не знал порядка.  А я теперь знаю.  Камни. . .  камни должны быть в определенном порядке.  Он их привез сюда - все до единого - они старые, старше мира.  Он проник в Ирем, и вытащил их оттуда.  А я нашел порядок, мне недавно прислали чертеж. . . 
      - Я видел его. 
      Отец запнулся, странно посмотрел на меня и продолжил:
      - Да, наверное. . .  тем лучше.  Я положил их так, как требуется. . .  если все правильно, то. . .  то увидим.  - и он замолчал. 
      Мы миновали кукурузные поля, овраг, заполненный холодным ночным туманом, перебрались через ручей и углубились в лес.  Вскоре я совсем перестал понимать, в каком направлении мы идем.  Вокруг царила тьма, отец двигался, ориентируясь по приметам, известным только ему.  Луч фонаря выхватывал из мрака мощные стволы вековых сосен, поросшие мхом и лишайником, палая хвоя мягко гасила шаги.  Идти было тяжело, я то и дело спотыкался о толстые, узловатые корни, вздыбившиеся из земли, словно волны в бушующем море.  Через некоторое время мы оказались в самом настоящем буреломе - продвигаться вперед стало практически невозможно, в некоторых местах завалы из упавших деревьев почти достигали в высоту моего роста, буйно разросшиеся здесь кусты малины хлестали по лицу, цеплялись за одежду.  Отец продирался сквозь них и еле слышно бормотал:
      - Где-то здесь, она должна быть где-то здесь. . .  Сейчас. . . 
      И действительно, через несколько минут луч фонаря вдруг нащупал впереди просвет - это оказалась довольно широкая, заросшая травой тропа.  Она-то и вывела нас к большой поляне, со всех сторон окруженной древними разлапистыми соснами, каждую из которых не смогло бы обхватить и пять человек. 
      - Вот, - сказал отец.  - Вот это самое место.  Мы пришли. 
      В свете фонаря я увидел вытоптанную площадку, обведенную тщательно вычерченным на земле кругом.  В центре площадки стоял большой камень, обведенный кругом поменьше.  На камне был отчетливо виден знакомый мне символ - пятиконечная звезда с загнутыми вправо лучами.  В центре звезды был нарисован глаз.  Еще пять или шесть длинных камней лежали на краю большого круга - как мне показалось, в беспорядке.  Но отец осветил их и сказал:
      - Камни.  Главное - правильно положить камни.  Я все сделал в соответствии со схемой. 
      И тут мне наконец стало ясно: рисунок на поляне, состоявший из кругов и камней, полностью повторял тот загадочный чертеж. 
      - Встань в малый круг, - срывающимся голосом велел отец.  - Встань в малый круг, и ни в коем случае, чтобы ни происходило, не выходи из него! Ясно? Ни в коем случае не выходи из круга! Ты понял меня?!
      Я поспешно закивал и встал внутрь малого круга.  Мои дурные предчувствия все усиливались.  Уже стало ясно, что ничего хорошего нас здесь не ждет.  Назревала беда.  Отец через силу улыбнулся:
      - Так.  Не покидай его ни за что! Обещай мне!
      Я снова кивнул. 
      - Нет! Обещай! Поклянись! - закричал отец, брызгая слюной. 
      Я никогда прежде не видел его таким - им словно овладело безумие: глаза налились кровью, зубы оскалены, бледное лицо мокро от дождя.