Поистине, в тот миг впервые в своей жизни я был до смерти напуган. 
      - Да, клянусь!. .  Клянусь, что не покину круг. . .  что бы ни случилось. 
      Казалось, это немного успокоило его.  Он вытер лоб и глаза рукавом, осмотрелся и снова спокойно заговорил, тщательно подбирая слова:
      - Понимаешь. . .  если все сделано правильно, то сейчас сюда придет нечто. . .  нечто странное. . .  я сам никогда не видел его раньше. . .  это не бог, и не дьявол, это гораздо старше.  Люди вроде нас поклонялись ему задолго до рождения Христа.  Оно древнее человечества, а возможно, и всей Земли.  Но ничего не бойся, на камнях начертаны специальные знаки, они защитят нас.  Смотри и запоминай.  Как бы все ни закончилось, однажды тебе придется повторить это. . .  Прости меня. . . 
      И он побежал к внешнему кругу, к лежащим в сложном узоре камням.  В неровном свете фонаря я видел, как отец встал на колени и достал какой-то сверток из своей корзины.  Потом фонарь погас.  Тишина и темнота сжимали меня со всех сторон, хотелось кричать, и я бы не выдержал и взвыл бы, но тут из ночи раздался голос отца, и я едва узнал его - этот голос был громкий и спокойный, в нем звенела властность и сила, а от страха не осталось и следа. 
      Но слов было не понять.  Отец нараспев говорил что-то на неизвестном мне языке, странные, нелепые звуки лились сплошным нескончаемым потоком, переплетались с шумом дождя и леса, пронзали насквозь окружающий мрак.  И сами эти слова были тьма, и леса, и дождь - они были вечностью, страшной первозданной природой.  Перевод был не нужен, ибо слова эти не имели значений.  Они были ничем и всем, и мной, и отцом, и тем, что шло к нам.  Эти слова были звездами и бездонной пропастью между ними, сущностью и бесконечностью, безумным хаосом.  И каждое слово впивалось в меня, пробивало душу, наполнялось моей кровью.  Страх исчез, дыхание мое участилось.  Я не чувствовал ветра, дождя и холода, ибо ночь согревала меня. . . 
      - Йа! Шаб-Ниггурат! - вдруг резко вскрикнул отец и заговорил дальше на английском:
      - О, Великий Черный Козел из Лесов с Тысячью Молодых! Услышь мой призыв! Тебе принес я в жертву кровь и плоть невинную! Явись же мне, Повелитель Земли, ответь на мой зов! Явись! Явись! Йа! Шаб-Ниггурат!
      И тут я почувствовал, как Тьма за пределами внешнего круга пришла в движение.  Что-то зашевелилось в ней, что-то поистине огромное - оно начиналось глубоко под землей и достигало облаков.  Оно было со всех сторон, нависало над крохотной полянкой, словно гигантская скала - и все росло и росло.  Страх вновь колыхнулся во мне, таинственное заклинание выполнило свою задачу, и теперь его чары исчезали.  Я напряженно вглядывался в темноту, но совершенно без всякой пользы - мрак был непроницаем.  В тягостной тишине, нарушаемой только шумом ветра в кронах сосен, прошло несколько томительно долгих мгновений.  А потом внешний круг вдруг вспыхнул бледным призрачным пламенем, и я увидел. 
      Утром первые лучи солнца, поднявшегося над соснами, коснулись моего лица и привели меня в чувство.  Я лежал в центре внутреннего круга, отца не было.  Там, где он вчера стоял, в земле осталась глубокая вмятина, рядом с ней - раздавленная окровавленная корзина.  Да на камнях я нашел еще несколько засохших пятнышек крови.  Милосердное сознание пощадило меня, стерев из памяти ужасы минувшей ночи.  Мои воспоминания обрывались на том, как загорелся внешний круг - о произошедшем после я боялся даже подумать.  Однако было ясно, что отец больше не вернется.  Он допустил ошибку, и она погубила его - все это я воспринимал совершенно спокойно, печаль и радость надолго покинули меня.  Равнодушно осмотрев поляну - трава за пределами внешнего круга не была даже примята - я отправился домой.  Не знаю, как мне удалось найти дорогу, я просто брел через лес, словно сомнамбула, без чувств и мыслей, пока не очутился у крыльца родного дома.  Сестре я сказал, что отец, видимо, заблудился в лесу.  То же самое мне пришлось несколько раз повторить и в полицейском участке, который и так был взбудоражен известием о том, что предыдущим вечером у одной молодой четы похитили младенца.  Поиски продолжались несколько дней, полицейские прочесали все окрестные леса и поселки, однако все без толку: ни мой отец, ни пропавший ребенок, так и не были найдены.  Впрочем, потайную поляну тоже не удалось обнаружить.  Вскоре дело было закрыто.  А еще через некоторое время вдруг выяснилось, что у нас с сестрой есть дядя - оказывается, у моего отца был брат, правда от другой матери.  Узнав о произошедшем, он приехал в Аркхэм и взял на себя заботу об устройстве наших дел.