Он сидел на кухне, зажав в зубах сигарету, упрекая жену за неприготовленный обед. 
     
     - Я не знала, что ты приедешь.  – Отмахнулась Ольга. 
     
     Образ светловолосой женщины, снова возник перед глазами. 
     
     - Она говорила о тебе. 
     - Кто?
     - Она! – Ольга достала из кармана смятый тетрадочный лист и положила на стол. 
     
     То, как муж смотрел на изображенную на нем женщину, развеяло все сомнения.  Он знал ее.  Знал эту чокнутую бабу! Он нежно разглаживал тетрадочный лист, словно ласкал ту, чьи серые глаза смотрели на него. 
     
     - Кто она? – Ольга попыталась отобрать у него листок. 
     - Не твое дело.  – Матвей оттолкнул ее, бережно сложил тетрадочный лист и убрал в карман. 
     
     С этого и началась их ссора.  Капля за каплей, обида за обидой.  К вечеру они уже ненавидели друг друга. 
     
     - Я уезжаю к маме! – Заявила Ольга и начала одевать дочь. 
     
     Она поступала так каждый раз после того, как Матвей поднимал на нее руку или ссора грозила перерасти в скандал.  Оставить мужа одного, позволить ему подумать о совершенных поступках, а затем вернуться, когда он позвонит и попросит прощения. 
     
     - Только попробуй, сука!
     
     Пощечина оказалась слишком сильной.  Из разбитых губ потекла кровь.  Ольга взвизгнула и, схватив дочь, закрылась в детской.  Она слышала, как Матвей начал крушить в доме мебель.  Такого никогда раньше не было.  Обычно все ограничивалось пощечиной и оскорблениями. 
     
     - Убью, тварь! – Продолжал орать Матвей, ломая мебель. 
     
     Ольга боялась даже дышать.  Сжимая дочь, она пыталась подавить дрожь и проглотить рыдания.  Она всего лишь женщина.  Слабая, беззащитная женщина.  Мебель скоро закончится.  Что тогда? Закрытая дверь не сможет защитить ее.  Ольга достала мобильник и сквозь слезы начала умолять своего любовника приехать. 
     
     7
     
     Открыв дверь, Сергей вошел в дом.  Битое стекло скрипело под ногами.  Он негромко позвал Ольгу по имени, затем еще раз. 
     
     - Тише! – Она вышла ему навстречу, вытирая заплаканное лицо. 
     - Какого черта здесь случилось?
     - Я не знаю.  Я ничего ему не сделала.  – Ольга сняла с вешалки детскую одежду.  – Отвези нас, пожалуйста, к моей матери. 
     
     Они вышли на улицу и сели в машину Сергея. 
     
     - А ну стой, сука! – Заорал Матвей, выбегая из дома следом за ними. 
     - Поехали.  – Ольга тронула Сергея за плечо. 
     - Я поговорю с ним. 
     - Не стоит. 
     - Еще как стоит. 
     
     Сергей вышел из машины.  Матвей был старше и крупнее его. 
     
     - Вот, значит, кто трахает мою жену!
     
     В его глазах горело безумие.  Сергею казалось, что он чувствует своей кожей жар ненависти.  Гнев разрывал Матвея на части.  На губах застыл хищный оскал.  Он не хотел разговаривать.  Он хотел крушить.  Продолжать погром, устроенный в доме, ломая следом за мебелью чьи-нибудь кости.  Сергей предусмотрительно попятился назад.  Все, что он хотел сказать минутой ранее, вылетело из головы.  Теперь был только страх.  Он заставлял его ноги бежать.  Ветви кустарника больно хлестали по лицу.  За спиной слышались проклятия Матвея.  Он хотел лишь одного – догнать этого ублюдка и сломать ему шею.  Но, как ни странно, вышло все с точностью до наоборот.  Земля под ногами Матвея внезапно исчезла.  Лишившись опоры, он несколько раз взмахнул руками и испуганно вскрикнул.  Дубовая роща мелькнула перед глазами своими дубовыми сводами.  Матвей упал на дно оврага, сломав шею.  Какое-то время ему казалось, что он умер.  О жизни напоминал лишь металлический вкус, наполнивший рот, да запах перегноя.