Я закрыл свой магазин, если туда кто то войдет, то он почувствует запах смерти-тела, гниющего в кладовке. 
     Я сидел в рубке нашей радиостанции.  Остались считанные секунды. 
     Сейчас я поставлю пластинку. 
     Не все мои посетители убили себя сами. 
     Некоторые были все еще живы.  Я видел их на улицах города. 
     Я вытащил пластинку из обложки-скрипка, саксофон, фортепьяно.  Чтобы пробраться сюда мне пришлось убить ведущего, главного на радиостанции.  Его труп остывал у моих ног.  Виниловый проигрыватель был забрызган его кровью. 
     Музыка…что ж это такое? Искусство? Политика?
     Субкультуры, молодежные движения, военные марши. 
     Мы рождаемся и умираем под звуки целого оркестра, ноты выходят с нами из утробы матери, и кидают горсть земли на наши гробы. 
     На что способна музыка?
     Революции? Политические перевороты? Средство власти?
     С помощью белого шума мы общаемся с мертвыми. 
     Стивен Стак и Джейми Гундлах выявили прямую зависимость между музыкой кантри и частотой самоубийств…
     С помощью красного шума я могу убивать. 
     Что ж такое музыка? Это власть, огромная власть. 
     Мое увлечение цифрами и нотами помогли мне .  Красный шум-человек вышибает себе мозги. 
     Я давно мечтал о такой власти…Да…
     Только оставалось не ясно почему многие остались в живых…
     Смерть
     Смерть
     Смерть
     Нужен эксперимент в масштабах всего города…
     Оставалось неясным и еще одно,
     Я поставил пластинку. 
     Послышались первые тягучие ноты скрипки
     Почему же жив я?
     
     21. 
     
     Вчера я так и не смог уснуть.  Я все вспоминал её.  Красивое, ангельское лицо преследовало теперь меня почти ежесекундно, большие темные глаза следили за мной и моими мыслями.  Укоряли меня. 
     То были мертвые глаза. 
     То были мертвые губы. 
     Я стоял у дверей музыкального магазина. 
     
     Ночь.  Беспокойство и нервная судорога сводили тело.  Рядом, положив свою голову ему на грудь и лаская его теплым дыханием спала его жена.  В колыбели рядом с кроватью ворочался младенец, их дитя. 
     Его глаза смотрели в потолок.  Он долго прислушивался к ночным звукам: дыханию ребенка и женщины, теплому, нежному ветру и к шелесту листвы, к тиканью часов и к собственным безумным мыслям.  Сегодня все казалось ему другим – особенным.  Он свесил руку и пошарил под кроватью.  Белые пылинки кружили в лунном луче.  Он извлек из под кровати тяжелое серебряное распятье. 
     
     Отчет эксперта отдавал бредом, но заинтересовал меня.  Все самоубийцы незадолго до кончины делали приобретения в городском музыкальном магазине.  Здесь не было ничего необычного, но что то привело меня сюда, что то заставило меня проверить это место.  И не дождавшись эксперта, который сегодня не явился в участок, я направился сюда один, чтобы задать хозяину магазина несколько вопросов. 
     
     Света луны, проникающего сквозь окно было достаточно чтобы разглядеть лицо на кресте – измученное и вместе с тем умиротворенное, родное…Верхняя часть креста была теплой, он схватился за нее и почувствовал как в его руку толчками входит чистая, святая сила и растекается по всему его телу. 
     
     Я толкнул дверь.  Закрыто.  Я ударил ногой, один раз, другой.  Замок сломался и дверь распахнулась, мои пальцы под плащом обняли рукоятку пистолета. 
     
     Вместе с вливаемой силой он получил знания. 
     Он всегда чувствовал что некие силы оберегают его.  Не дают бедам настигнуть его. 
     Но зачем? Теперь все стало понятным.  Он подошел к краю кровати и посмотрел лицо своей жены.  Её лицо умиротворенным.  Его лицо было холодным спокойствием.  Ее глаза были закрыты и лишь веки слегка подрагивали во сне.  Он провел ладонью по открытым краям нижней части креста – на ладони выступила кровь и пара капель упала на белую простыню.  Он занес крест над головой, сточенными, острыми концами вниз. 
     
     Как только дверь открылась в нос мне ударил запах смерти и разложения.  Закрыв нос рукавом плаща я проследовал к как мне казалось источнику запаха, к кладовой.  Я открыл дверь кладовой и вовремя отступил назад – На пол вывалилось мертвое тело. 
     
     
     Безумие?
     Ты просто не такой как я
     Я придумаю сон
     Закутаюсь в одеяло - отсюда видно наш дом. 
     Ты не заметишь как подкрадусь я. 
     
     
     22. 
     Он посмотрел на крест.  Рукавом он стер капельки черной слизи с лица мученика.  Затем он провел пальцами по щеке - та же слизь, он брезгливо стряхнул дрожащую вязкую массу на кровать, где скрючившись лежал черный демон.  Кожа его была шершавой, как пепел от костра.  Она туго обтягивала ребра, провисала на животе, образуя отвратительный куль из плоти.  Волосы были редкими, темными, жесткими.  Они крепились к уродливому, кривому овалу лица.  Щека была похожа на бок сильно запеченного яблока.