Я вслушался.  Шаги по мостовой, прерывистые, неровные.  Гул оказался безумным криком.  На площадь выбежал человек.  Он кричал, всхлипывал, смеялся.  Он бегал, переходил на шаг, кружился в страшном танце сумасшествия.  Неожиданно он упал на спину, поджал ноги и закрутился волчком.  Крик, смех, рычание.  Издавая невообразимые звуки, он схвати левую руку правой, и впился в нее зубами.  Он тормошил ее как хищник терзает свою добычу.  Кожа порвалась, в его зубах я увидел растянувшийся как резина кусок красного, блестящего мяса.  Из порванных вен хлынула кровь.  Человек не переставал кружиться, разбрызгивая вокруг себя жизнь. 
     Это было завораживающее…Притягательно…Танец смерти…Торжество самоуничтожения…
     Вопли и хрипы прекратились…Человек замер на земле в луже собственной крови с куском непрожеванного сырого мяса…
     Не успел я насладиться увиденным…да, именно насладиться.  Как снова послышался нарастающий гул, со всех направлений города.  Множество шагов.  В каналах городских улиц замаячили тени. 
     
     2. 
     (про детекива. )
     Время…его не увидеть, не потрогать.  Его можно ощутить лишь морщинами на коже, сединой в волосах…Но если вдуматься, что есть время, история, будущее без миллиардов крохотных жизней, сознаний, населяющих этот мир.  Убери все живое – оставь голые камни и пустоту – время умрет.  Все события связаны между собой не последовательностью их происхождения, нет, они связаны нашими воспоминаниями, преувеличенными, ложными, настоящими - не важно.  Наша жизнь, сознание, воспоминания наши, наших предков – все это и рисует огромное полотно времени.  Собери у себя как можно больше жизней, воспоминаний, судеб – и ты сможешь повернуть время вспять, управлять им. 
     Кровь еще капала вязкими каплями с острого лезвия ножа.  По мере того, как остывал труп у моих ног, в меня входила огромная сила чужой, утраченной жизни. 
     Я улыбался.  Я знал как мне вернуть то, что я утратил. 
     
     
     
     3. 
     Он шел по улице.  Правая рука сжимала крест.  Лицо было покрыто темной кровью.  Ветер тормошил полы его черной сутаны.  Улица была почти пуста, за исключением одиноких тротуаров, дороги, домов и женщины, шедшей ему на встречу.  Ее лицо было покрыто бурыми пятнами.  Волосы слиплись от засохшей на них крови. 
     Женщина, заметив его, вытянула руки вперед, пальцами хватала воздух, и с безумным криком, побежала на священника.  Еще одна прогнившая душа прогнившего мира. 
     Он выставил вперед распятие.  Крест вошел в ее грудную клетку.  Хруст костей, распятие вышло со стороны спины.  Священник поднял крест вверх, тело уперлось в рукоятку и застыло, прогнувшись, развесив вниз руки.  Пальцы еще пытались ухватить воздух, хрип еще вырывался из ее рта.  Губы священника беззвучно читали слова молитвы.  Потом он сделал резкий выпад руками вперед и потянул крест на себя.  Тело женщины легко соскользнула с креста, ударилось об землю и замерло, нелепо согнув ноги и руки.  Глаза к небесам.  Бело-красная пена из губ.  Священник отер крест о рясу и только сейчас заметил, что по всему городу играла громко музыка.  Скрипка с фортепьяно.  Распятие выскользнуло из его рук.  На ладонях посередине разрывалась кожа, мясо, кровь.  Из глаз слезы.  Он закричал.  Ступни пронзила острая боль.  Ботинки стали мокрыми.  Он упал на колени, согнулся по полам.  Ладони кровоточили. 
     Раны от огромных гвоздей, вбитые ему в руки, ноги – тысячи лет назад. 
     Стигматы. 
      Он снял ботинки, разорвал свое сукно на лоскуты и обмотал ими свои ступни и ладони, останавливая кровь. 
     Стигматы. 
     
     4. 
     Жизнь без звуков.  Все равно что немое кино, статичные картинки, сменяющие друг друга. 
     Он с самого рождения был лишен возможности слышать пение птиц, шум листвы, дробь дождя по остывающей земле.  Он никогда не слышал музыки…Музыки, вокруг которой столько историй, жизней, красивых смертей и самопожертвований.  Сегодня он вышел прогуляться по улицам города, всегда для него тихим и безмолвным. 
     В городе было пусто, одна, вторая, следующая улица – никого, нету обычной будничной суеты, не было людей, без них же город был похож на гигантское кладбище песка и камня, мрачное, жуткое.