За каждым из жирных заголовков в сегодняшней газете стоят лица, люди, которых больше нет в живых. 
     Сквозь треск и шепот белой стены мы можем слышать голоса мертвых.  Главное включить радио на определенной частоте, правильно записать звук на магнитную ленту – и вот он, потусторонний шепот, давно умершие слова и мысли.  Через помехи приоткрыть дверь смерти.  Подсмотреть за ней, услышать ее пленников. 
     За один день в маленьком городе пять смертей.  Точнее убийств, где палачи это сами жертвы:
     Один парень вскрыл себе бритвой вены и разбавил своей кровью прозрачную воду в ванне, где нашли его окоченевшее тело. 
     Я переворачиваю страницу.  Новый заголовок - новая драма. 
     Мужчина откусил собственный язык и захлебнулся в горячей крови. 
     Я переворачиваю страницу. 
     Поцелуй свинца в висок. 
     Я переворачиваю страницу. 
     Объятья с утренним асфальтом. 
     Яд на губах. 
     Один день – пять самоубийц. 
     Пять новых голосов влились в еле слышный хор белых помех. 
     
     10. 
     
     В руках черный дипломат с необходимыми документами, с одной парой носков, с рубашкой, с запасным галстуком.  На мне светло серый костюм, белая рубашка, темно-красный галстук, черные, с острым носом ботинки, распахнутый тонкое замшевое пальто, позади меня осталось купе поезда, где я провел несколько часов в пути, изучая монотонные полосы деревьев, полей и редких домишек.  Высоко стоящее дневное солнце освещало пустой вокзал с одинокими деревянными лавками, с закрытыми окошками билетных касс.  Пожелтевшие, прошлогодние газеты ветер тащил по плитке платформ, по пустым вокзальным коридорам, поднимал маленькие блестящие пылинки, которые кружась проносились перед остановившимися часами.  Стоя на пустой платформе в безлюдном вокзале я смотрел по сторонам.  «Вас там встретят» - Иронично вспомнились слова.  Город, в который никто не хочет приезжать, город, из которого невозможно уехать.  Я вздрогнул от неожиданного гудка, извещающего что поезд отправляется дальше, прочь от этого места.  Колеса сначала медленно, но потом все быстрее застучали по рельсам, череда вагонов пронеслась у меня за спиной.  Шумя, поезд уехал, скрылся за новыми полями и горизонтами, бросив меня одного.  Как только я перестал видеть последний вагон, с громким скрипом отварилась дверь, ведущая с вокзального помещения на платформу.  Я подумал, что этот скрип, возможно первый звук, который издало это здание за столько лет…мда.  Появился человек, в сером плаще, в черной на двинутой на глаза шляпе, с руками, засунутыми в карманы черных брюк, с сигаретой в орту и с окутанным дымом лицом.  Фигура была похожа на тень, на туман, в общем на что-то призрачное и невесомое.  Человек приблизился ко мне.  На меня смотрели темные, колкие глаза, которые казались впавшими, далекими из за отбрасываемой шляпой тени.  Худое заостренное лицо.  Тонкие, пропитанные никотином губы.  Он смотрел на меня.  Призрак, тень.  Он протягивал мне руку с длинными тонкими пальцами, но не уродливыми а скорее изящными.  Я ожидал услышать хриплый тяжелый голос, но вместо этого была спокойная, легкая речь.  Слова он произносил не громко и не тихо, но казалось что почти шепотом, с каким то нажимом и внушением.  Когда он говорил, каждое его слово чеканилось в моем уставшем с дороги мозгу. 
      - Здравствуйте, пройдемте со мной к машине, я детектив. 
     
     11. 
     Я ехал по извилистым дорожкам города и смотрел в зеркало заднего вида.  Новоприбывший озирался по сторонам своими большими, умными глазами.  Иногда он урывками поглядывал на меня.  Чувствовалось что он остерегается, боится меня.  Я то и дело следил за ним в зеркало заднего вида.  Он достал из своего черного блестящего чемоданчика стопку листов, и между подглядыванием в окно, на меня, он просматривал страницу за страницей, бегло, поверхностно, видимо просто повторял то что знал. 
     Я достал сигарету и закурил.  Салон машины постепенно наполнялся молочным дымом.  Человек на заднем сиденье брезгливо морщился и то и дело колыхал ладонью воздух.  После нашего краткого приветствия на вокзале мы не обменялись больше ни единым словом.  Только Он в зеркале заднего вида, дорога, молчание и взаимное напряжение, подозрения.  К загадочным убийствам в нашем городе прибавились не менее загадочные самоубийства.  Загадочные потому, что для такого маленького городка как наш их количество было не нормальным.  В Столице было решено прислать к нам Эксперта.  Для более тщательного расследования.  Для помощи нам.  Моя проблема.  Он будет вмешиваться в дела моего города, потрошить коллекцию моих мертвецов.  У меня было чувство что наша взаимная неприязнь перерастает во взаимную ненависть.  Я не хотел чтобы он вмешивался в дела моего города.  Он это чувствовал.  Наверняка листы, которые он теребил в своих вспотевших от нервов и напряжения ладонях были материалами дел.  С детальным описание жертв, их холодной синей кожи, их домов и квартир, залитых кровью полов, ковров, простыней.  Он смотрел на фотографии темноволосых девушек с посмертными масками, с застывшими мертвыми силуэтами тел, смотрел на Них, навеки оставшихся молодыми и засыпанными сотнями, тысячами роз.  Наша машина подъехала к полицейскому участку. 
     
     12.