Моё запястье будто сдавило тисками, и всё в голове поплыло.  Я попытался сообразить, что же происходит, но когда огляделся, понял, что свет прикроватной лампы исчез, и меня окутала давящая темнота.  Откуда-то сверху сыпал мелкий, холодный дождь.  Я вздохнул полной грудью, и попятился.  Передо мной возникла двухполосная дорога, уходящая в обе стороны за горизонт.  Дубы и липы с толстыми стволами нависали над ней, образовывая некое подобие коридора.  Несколько минут я простоял так, не понимая, что происходит, не смея сдвинуться с места.  А чего я ждал? Что оборвусь в страшную пропасть, которая приведёт меня в ещё более ужасные закоулки моего разума? Я резко вскинул глаза, и посмотрел на дорогу.  Лужи осветили пучки света от фар автомобиля.  Это был тот самый «Опель» Гордона Ривера, на котором в город приехал Роджер Купер.  Машина пронеслась мимо меня, и свернула на неприметную просёлочную дорогу, казалось, прорезанную сквозь заросли кустарника.  Мой взгляд скользнул по чистенькому кузову машины, и остановился на белокурой Шерри, беззаботно сидевшей на заднем сиденье.  Но что это было? Сон? Чёртово озарение как у героя «Мёртвой зоны» Стивена Кинга? Что? Я ведь всего лишь коснулся её, и… А может я умер, и теперь бестелесным духом метаюсь вне времени и пространства? Это мне и следовало проверить.  Я преодолел свой страх перед неведомой бездной, и побежал следом за машиной Риверов. 
     Машина остановилась у самой кромки воды.  Небольшое озерцо раскинулось в лесу, в полумиле от ближайшей дороги, и теперь, казалось, семья Риверов, была за много миль от цивилизации.  А в нескольких метрах от них, в зарослях клёна примостился он – Роджер Купер, на чьей совести ни один десяток трупов.  Это в официальной хронике полиции он значился как убийца семи человек, но, сколько ещё было жертв, которых не нашли, или которых приписали другому маньяку.  Он прекрасно помнил всех жертв от первой до последней.  Сначала – солдат, ушедший в самоволку из своей части, потом красивая шатенка лет тридцати, которую Роджер мысленно назвал Бетти.  Бетти.  Он тяжело вздохнул.  Так звали его дочь, которая погибла, пока он служил в персидском заливе.  Он часто называл жертв именами из своей молодости, из своего детства – Брайан, Сенди, Льюис.  Все эти люди когда-то сыграли в его жизни немаловажную роль.  Именно они, как считал Роджер, сделали из него маньяка.  А седого очкарика, готовящего мангал, он окрестил Роджером в честь своего деда, имя которого досталось и ему самому.  Роджер прекрасно помнил, что дед хотел воспитать из него настоящего мужчину, заставляя усиленно тренироваться, накачивая мышцы.  А потом, по указке деда, Роджер попал в спецназ, где дослужился до майора, и в совершенстве научился владеть всем видами оружия.  И, пройдя Кувейт, войну в заливе, операцию «Буря в пустыне», успев покомандовать спецподразделением в Могадишо во время ликвидации Айдида, он вернулся, затаи в злобу на старика Роджера.  И вот теперь он внимательно смотрел за тем, как седовласый мужчина достал из бгажника «Опеля» топор и несколько кольев для палатки.  Роджер уже давно заприметил очередных жертв.  Он давно хотел поэкспериментировать с большим количеством убийств.  В Ираке такие массовые расправы были простым делом.  А что может быть лучше, чтобы уничтожить тех, кого искать не станут.  Роджер заранее навёл справки, и узнал, что семья Риверов решила провести в этой глуши, в другом штате, целую неделю, поедая шашлыки, и слушая стрекот кузнечиков.  А это значило, что если их и хватятся, то найдут не раньше, чем через пару месяцев.  И это при условии, что он не закопает трупы.  От такой мысли по телу Роджера пробежал приятный холодок.  Разрезать на куски, и закопать в этом живописном месте, а потом усесться в их палатке, доесть их шашлыки, выпить их пиво, и уехать на их машине подальше отсюда, чтобы в очередной раз убить.  Пока Купер раздумывал над этим, симпатичная блондинка лет двадцати принесла из машины полог палатки, и тот, кого убийца нарёк Роджером, принялся ставить палатку, смешно размахивая обухом топора.  Колья нехотя входили в сырую землю, изрезанную корнями елей.  Наконец, палатка взметнулась зелёным куполом над поляной, прямо перед тем местом, где Ривер установил мангал.  Третьего человека в этой идиллической компании Роджер увидел не сразу.  Пожилая женщина в розовой кепке сидела на берегу озера, вдыхая изумительный воздух леса.  Она то и дело наклонялась к поверхности воды, касаясь её кончиками пальцев.  От этих прикосновений по зеркальной глади шли чуть заметные круги, нарушая гармонию всего водоёма.  Роджер переместился в сторону, и поглядел через бинокль на Ривера-старшего.  Мужчина нарезал мясо для шашлыка, и даже не подозревал, что вот-вот лишится жизни, и громила в дождевике будет резать его, как он режет это мясо.  Купер улыбнулся.  А ведь когда-то он вот так же вывозил дочь за город на шашлыки, а жена говорила: «Нет, Роджер, не пускай её купаться.  Простудится».  И вот в чём штука – они приезжали именно на это озеро.  А потом, когда Роджер был в Ираке, пришла страшная новость – его жена и дочка погибли в автокатастрофе.  Может, с этого начался путь маньяка, а может, и чуть позже, когда убитый горем Роджер резал на куски солдат противника.  Во всяком случае, сегодня он намеревался поступить так же.  Купер достал из-за пояса десантный нож, поудобнее обхватил рукоять, и вонзил лезвие в землю.  Нет, ещё не время.  Пусть сначала ощутят эйфорию совместного ужина.  Он поглядел на женщину у кромки воды, которая подошла к мангалу, и принялась нанизывать мясо на длинные алюминиевые шпажки.  Ривер-старший тем временем что-то объяснял блондинке, которая, по-видимому, была его обожаемой дочерью.  Ослепительно красивая девушка была очень похожа на дочь Роджера – такую же белокурую и весёлую…. 
     К моменту, когда Купер всё-таки решился на расправу, наступила ночь, и начал накрапывать дождик.  Теперь всполохи разгоняемого ветром огня от тухнущего костра, и редкие отблески угольков мангала освещали ночной лес.  Роджер тихо преодолел расстояние до озера, и залёг за палаткой. 
     -…И не думай.  – Говорил Ривер-старший. 
     -Но ведь это лишь до ноября.  – Отвечал мелодичный голос его дочери. 
     -Всё равно, не стоит.