Не смотря на то, что, на улице был еще вечер, его свет с трудом пробивался сквозь плотно сомкнутые шторы.  Я лежал, закрыв глаза, слушая, как на кухне гремит посуда.  Потом на какое-то время наступила тишина, затем заработал пылесос.  Я настырно и в тоже время безрезультатно пытался заснуть.  Хотелось посмотреть на часы, но смысла в этом действии не было.  На улице совсем стемнело.  Дверь в спальню открылась, и я закрыл глаза, изображая, что сплю.  Таня потихоньку прошла в комнату и, подойдя к шкафу, не включая свет, переоделась.  Я ожидал, что она ляжет на кровать, но вместо этого жена также тихо вышла из комнаты.  Какое-то время снова была тишина, затем еле слышно хлопнула входная дверь.  Я перевернулся на спину и, открыв глаза, уставился в потолок.  Продолжать лежать стало, не выносимо.  Не одеваясь, я поднялся и вышел из комнаты.  В гостиной была чистота, даже пыль на шкафах вытерта.  На кухне тоже.  Посуда вымыта, мусор вынесен.  Завтрак, как и обычно, стоял на плите.  Я подошел к окну и, отодвинув занавеску, выглянул в освещенный фонарями безлюдный двор.  Какое-то время я наблюдал этот неизменный пейзаж, затем сел за стол и, положив на скрещенные руки голову, закрыл глаза.  Все еще была ночь.  Я проснулся, оглядываясь по сторонам, соображая, где нахожусь.  Не смотря на темноту, моя кухня, даже во мраке оставалась кухней.  Глаза непроизвольно пытались снова закрыться.  Встав, я побрел в спальню.  Открыв дверь, и находясь, все в том же полусонном состоянии, я подошел к кровати и лег.  Под одеялом было тепло.  Повернувшись во сне, Таня обняла меня.  Я повернулся на спину, закрыл глаза и заснул.  Утро для нас наступило в восемь часов.  Мы позавтракали и даже почистили зубы, находясь одновременно в ванной. 
     
      - Поеду к матери, ребенка заберу.  – Сказала Таня, домыв посуду, и не дожидаясь ответа, ушла в спальню. 
     
      Я остался на кухне.  Переодевшись, она вышла в прихожую и подошла к зеркалу.  Через открытую дверь я видел, как она небрежно причесывается и красит губы.  Последними были тени.  Обернувшись, она улыбнулась мне и вышла.  Я подошел к окну и выглянул во двор.  Таня вышла на улицу и села в машину.  Задернув занавеску, я пошел в гостиную, включил телевизор и, сев в кресло, бездумно уставился в экран.  Когда вернулась жена, я все так же сидел перед телевизором.  Никита, весело улыбаясь, пробежал по ковру в своих маленьких ботиночках и взобрался ко мне на коленки.  Улыбнувшись ему в ответ, я потрепал его соломенную шевелюру и, повернувшись, посмотрел на Таню.  Она стояла в дверях и, улыбаясь, наблюдала за нами. 
     
      С ребенком выходной день побежал как-то незаметно.  О вчерашнем дне не напоминало ничего, за исключением двери в спальню, на которую я старался не смотреть. 
     
      - Хорошо, когда все вместе.  – Сказала за обедом Таня. 
     
      Я согласился. 
     
      - Ты вот только, - Таня опустила глаза, - не забывай закрывать дверь.  А то… - она огляделась по сторонам.  – Придется снова много работать. 
      - Ты это о чем? – Удивился я. 
     
      Таня на секунду помрачнела, затем тряхнула головой. 
     
      - Да, нет.  – Она натянуто улыбнулась.  – Просто не забывай закрывать квартиру и все. 
      - Я закрываю. 
      - Вчера не закрыл.  – Таня смущенно опустила глаза. 
     
      Я внимательно смотрел не нее, чувствуя, как внутри начинает что-то закипать. 
     
      - У тебя совсем совести нет, что ли?! – Неожиданно для самого себя вспылил я. 
     
      Она вздрогнула, но промолчала.  Никита растерянно завертел головкой, не понимая, что происходит.  Я, извиняясь, улыбнулся ему, чувствуя вину, что напугал ребенка.  Таня аккуратно взяла вилку и продолжила обед.  Я смотрел на нее, борясь с желанием бросить свою вилку и выйти из-за стола, но затем все-таки заставил себя продолжить обед.  Прошло еще несколько часов, и я забыл об инциденте, увы, не совсем, как хотелось.  Чувство ущемленного достоинства снова напомнило о себе, когда Никита уже спал. 
     
      - Зачем ты сказала про дверь? – Неожиданно спросил я Таню, когда мы занимались любовью.