Следовало бы торжествовать, что болезнь отступила, печалиться, что умерла Диана, радоваться обретению сына.  Но я больше не чувствовал ничего.  В моей душе больше не возникало противоречий относительно истины, теперь я знал, что ее не существует. 
     
     
     
     
     .