Луч от фонарика скользил по столам и пыльным тумбочкам, отражаясь белыми бликами в осколках разбитых стёкол от шкафчиков и кое-где осыпавшегося кафеля.  Это место было огромной могилой, кладбищем, где когда-то произошло что-то.  Что-то ужасное.  Что-то, что убило всё вокруг, возможно, что поглотило весь этот Слой, так похожий на мой родной.  Страх навеивала та мысль, что, а вдруг, с моим случится нечто похожее.  Из-за меня или моих действий.  Что такого в моей душе и что это за метка такая. 
     Я глянула на символ, болтающийся на цепочке, намотанный у меня на руке.  Возможно ли такое, чтобы кто-то помог мне.  И я вспомнила ту встречу в подъезде моих подруг, когда меня окружило двое мужчин, которые смотрели друг на друга как соперники.  Это были явно важные шишки, а значит дело плохо, раз за мной такие ребята пришли.  Да и кто они вообще? То, что за мной какие-то Ордены гоняются – ещё ничего не объясняет толком.  Да и сколь много у них власти, раз они такое (я оглянулась и ещё раз осмотрела чёрные стены здания) творить могут. 
     Вокруг всё так же было тихо, лишь пыль под моими ногами чуть хрустела.  Проходя между дверями, я смотрела на трещины на стенах.  Здания тоже хранят память.  Вернее, стены в зданиях.  Это такая своеобразная индустриальная память поколений.  Трещины, дырки от пуль, следы от ремонта – любое мало-мальски приличное здание может чем-то таким похвастаться.  Трещины же этих коридоров говорили, что всё здесь мертво уже который год.  Наверное, так выглядит мир без живых людей, а я впервые за долгое время ступаю по здешней пыли.  Я посмотрела на найденный фонарик – чуть помятый, но ржавчиной не пошёл… Да и к чему бы – он алюминиевый… вроде.  Я в металлах не разбираюсь.  Хорошо, что хоть батарейки работают.  Хотя, опять же - надолго ли?. . 
     Долго об этом рассуждать не пришлось – я нашла комнату, в которой был проломлен потолок.  Со второго этажа свисали осколки паркета, какие-то загнутые трубы и металлические стержни, а так же полу-изглоданный скелет.  Я нервно проглотила ком в горле – кажется, нашла.  Аккуратно открыв дверь, я осторожно начала проходить внутрь, поглядывая по сторонам, напрягая все органы чувств.  Обходя стола, я обогнула комнату полукругом и уже поглядывала, как бы забраться наверх поудобнее, как свет фонарика скользнул по столам к некой простейшей постройке из паркета, столов и крышек стульев.  Я замерла.  Это была будка.  Собачья будка, построенная самими собаками – их логово.  И оттуда тут же показались красные глаза очередной псины. 
     Она злобно зарычала, выглядывая из своей берлоги, мёртвыми глазками пробежалась по столам и заметила на стене блюдце света от фонарика.  Недолго думая, собака заинтересованно подпрыгнула к этому блюдцу, но свет тут же накрыл её.  Собака тупо посмотрела на отбрасываемую собой тень, а затем перевела взгляд на фонарик… который уже уютно располагался столах сбоку, подпёртый стулом, а я аккуратно, как могла, карабкалась вверх по загромождению. 
     Пока мёртвая псина изучала новую вещь, я истерично, ломая ногти, надрывалась и поднималась.  Но как всегда я не учла одну деталь.  Когда я поравнялась с тем трупом, что свисал со второго этажа, его рука вцепилась мне в правую руку, неживая голова скелета поднялась, и начала что-то… хрипеть.  От страха у меня потемнело в глазах, и я с криком вырвала руку.  С моей рукой вырвалась и костяная ветхая рука трупа, зато собака моментально переключилась с фонарика на меня и тут же кинулась мне в след.  Пара мёртвых лап оттолкнула её от земли со скоростью реактивного снаряда, по крайней мере, так показалось мне, а из клыкастой пасти вырвался чёрный дым. 
     И тут же она встретилась с подошвой моего ботинка.  Я лягнула её не больно, зато оттолкнула назад на первый этаж и получила импульс для рывка.  Забравшись на второй этаж, я, не замечая, что к руке моей прицепилась рука скелета, я кинулась к ближайшему шкафу и начала его усиленно раскачивать, чтобы уронить на собаку.  Но я была девушкой, и даже не смотря на все мои «пробудившиеся» способности, силы физической во мне было не так много.  Собака тем временем нервно поводила мордой и вновь прыгнула на меня, как можно шире раздвинув свою жуткую вонючую пасть. 
     - Да падай же ты!!!- Из последних сил пискнула я, и в тот момент, когда между мной и псом было не больше метра, его пасть встретилась с не очень вкусной полкой упавшего шкафа. 
     Послышался звук ломающегося стекла и хруст позвонков псины, улетевшей опять вниз.  Не уверена, что это её прибило, но очень хотелось бы в это верить.  Упавший шкаф же напрочь заблокировал проход вниз, что значило – ни я не сбегу, ни мертвечина с первого этажа сюда не проберётся. 
     Когда пыль наконец улеглась и я откашлялась, я поняла, что нахожусь в небольшой каморке, где проявляли фотоснимки.  Плохой новостью было то, что моя уже так полюбившаяся бита улетела при всём этом на первый этаж.  Я с горечью взвыла, поглядывая на упавший шкаф.  Ну… что поделать.  Откинув от себя противную костлявую руку назад в успокоившийся труп, которому упавший шкаф снёс голову, я выудила из кармана нож, повертела его, взвесила в руке и взяла лезвием вниз, обратным хватом.  Оглядевшись, я не нашла ничего полезного и прикинула, что же мне делать дальше. 
     Итак, я не так далеко ушла от лестничной площадки, а у неё шахта лифта.  Это значит, мне осталось немного пройти по коридору, свернуть на лестницу, оттуда на четвертый этаж и в лифт. 
     Звучало не так сложно, но вот только что ещё за сюрпризы мне готовит это место. 
     В раковине в углу капала чистая (по запаху) вода, в ней я обмочила отбитые пальцы.  Подсвечивать я теперь могла себе только сотовым, а потому видно было плохо.  Кажется, в воде было что-то намешано – ранки сразу защипало, и я искривилась от противной точечной боли.  Как жаль, что сейчас при мне нет никаких перчаток. 
     Минуты спустя, я тяжело вздохнула и решила сделать последний рывок к выходу – пробежаться по коридору к лестнице.  Осталось не так много и меня не интересовало то, что дверь может быть так же завалена, что на пути могут встретиться враги, что лифт вообще может оказаться нерабочим (хотя и тусклый свет в той каморке каким-то образом включился).  Нет, что вы, мне хотелось лишь выбраться оттуда – надежда, как известно, последней умирает.  И на остальное сейчас мне было глубоко всё равно.