Заметка в газете «Сиэтл Дэйли Ньюс» за 11 октября 200* года:
     
     В четыре часа дня, 20-ти летняя студентка Эмили Келлер выкинулась из окна собственной квартиры.  Полиция опросила единственную свидетельницу, 19-ти летнюю Анжелину Бруклин, которая находилась в квартире в злополучный момент.  Давая показания в полицейском участке, мисс Бруклин сообщила о психопатическом состоянии подруги, которое начало проявляться в день до несчастного случая, и которое якобы было вызвано рассказом некоей городской легенды. . .  Полиция отказывается давать официальное заявление прессе, мы будем следить за развитием странной истории…
     
     Двумя днями ранее. 
     
     Эмили заглянула к подруге около часа дня.  Они попили чай, установили новые графические программы на компьютер, которые Эмили накануне принёс её хороший друг.  Девушки сидели в маленькой комнатке, Анжелина уселась на крутящийся стул, а её подруга сидела рядом и разглядывала монитор. 
     - Что у тебя в этой папке? – спросила Эмили, указывая пальцем на маленький желтый квадратик на мониторе. 
     - Да так, картинки разные. 
     - Почему там написано «Жуть»? Ты хранишь там фото голого Эдди? Признавайся?
     Анжелина развернулась на стуле в пол оборота, и легонько задела подругу ногой.  Издав нечленораздельный звук, Эмили замахнулась, чтобы ответить подруге оплеухой, но случайно задела рукой красное плюшевое сердце.  Игрушка упала со спинки дивана, и запела. 
     Анжелина отодвинула от себя клавиатуру, и придвинулась на стуле чуть ближе к дивану.  Её взгляд упал на замолкшее сердечко, подаренное очередным поклонником на прошлой неделе.  Анжелина обожала мягкие игрушки, и никогда не могла отказаться от такого подарка.  Многие отношения с мальчиками заканчивались так и не начавшись, зато после каждого у неё оставался какой-то презент в виде розового кролика, плюшевого медвежонка или, как на этот раз, поющего о любви сердечка. 
     - Ну, правда, что ты там хранишь? – сказала Эмили и кинула продолжающее петь сердечко в кресло. 
     - Тебе это интересно? – Анжелина лукаво посмотрела на подругу. 
     Из-за туч показалось солнце, лучи которого мигом просочились в комнату.  Эмили прищурила глаза. 
     - Мне нравятся всякие страшилки.  – Заявила Эмили.  – Как-то Джаред показывал мне в своём компьютере фотки расчлененного человека.  Это действительно отвратительное зрелище. 
     - Я знаю кое-что пострашнее.  – Анжелина сложила ногу на ногу и попыталась сделать очень серьезный вид.  – Ты никогда не слышала о демоне в водостоке, который приходит к людям в образе кошки?
     - Нет.  – по спине Эмили побежали мурашки. 
     - Так вот.  Это может случиться с каждым.  Ты находишься совершенно одна дома и занимаешься своими делами, как вдруг слышишь жалобное мяуканье.  Ты обходишь всю квартиру, ищешь источник звука, заходишь на кухню и понимаешь, что он доноситься из раковины.  Ты наклоняешься к сливному отверстию и видишь, что в темноте, внутри трубы, каким-то образом застряла кошка.  А когда ты пытаешься высвободить её оттуда, кошка превращается в нечто настолько ужасное, что никто не может описать это. 
     - Никогда не слышала об этом раньше… - Эмили поежилась, и посильнее натянула рукава кофты на ладони…
     
     На следующий день Эмили вернулась из университета примерно в половине второго дня.  Она скинула с плеч рюкзачок, переоделась и направилась в комнату, чтобы немного расслабиться и послушать радио.  Есть не хотелось – всего лишь час назад девушка хорошо перекусила в забегаловке.  Ей предстояло пробыть в университете до пяти, но кто бы знал, что мистер Уоткинс заболеет, и ему не успеют подыскать замены. 
     Эмили щелкала каналы телевизора, при этом не добавляя звука.  Она часто смотрела телевизор под музыку, льющуюся из динамиков радио.  Обилие рекламы и неинтересных передач порой просто засоряли мозги, мешали сконцентрироваться, подумать о своих проблемах, как-то проанализировать прошедший день.  В популярной книге по психологии Эмили вычитала о том, что нужно постоянно подводить итог прожитого дня, хвалить себя за успехи и думать, как бы не повторить свои неудачи. 
     «У меня это плохо получается» - подумала Эмили, отключая телевизор.  – «Как можно вообще хвалить себя за что-то? Не совсем скромно получается, да и не совсем честно.  А вот поругать – сколько угодно». 
     Эмили улыбнулась и откинула голову. 
     Заиграла медленная композиция, и Эмили начала проваливаться в сон.  Призрачные грезы дня отступали в потоки подсознания, растворялись в тишине мыслей и легкой, мелодичной музыке.  Сон волнами мягко омывал тело, возносил на высоты, не доступные бодровствующему оку, но вполне понятные и различимые для странника, очарованного грезами.  Поток музыки сплелся воедино с тонкими нитями покоя, погода за окном - барабанная дробь, под которую душа покидает тело и отправляется в миры Морфея. 
     Странный звук разбудил Эмили.  Сначала она просто открыла глаза и прислушалась…
     «Словно ребенок где-то плачет…»
     Затем потянулась за пультом и убрала звук музыки. 
     «Это не ребенок… это мяуканье…»
     В полудреме Эмили закинула ноги в тапочки, попав левой ногой в правый, а правой ногой в левый, и лениво поплелась на кухню.  Ощущение ситуации пришло к ней позже.  Сон сняло как рукой, и Эмили резко встрепенулась. 
     Круглая форма раковины, из которой раздавался звук, одновременно и глушило и усиливало его.  Словно одна часть попала в пространство, другая, минуя вены, уходило в мозг и до краёв наполняло его чужеродным ужасом. 
     «Это бред…» - думала Эмили, теребя пальцами рубашку.  – «Там никого нет, я ещё не до конца проснулась… там никого…»
     Мяуканье повторилось, но на этот раз ещё громче, настойчиво заявляло о своём присутствии. 
     Девушка осторожно сделала шаг вперед, воздух мягко пружинил под стопами.  Ей показалось, что она чувствует дуновение ветра, который обычно колышет траву на поле во время летнего зноя.  Положив пальцы на края раковины, Эмили чуть наклонила голову.  Сливное отверстие таращилось на неё, будто открытый в металлической корке глаз. 
     В темноте слабым, зеленым свечением, коим обычно светятся гнилушки на болотах, горели два глаза.  Зрачки в форме сглаженного ромба выпрощающе и дико смотрели вверх, будто самый страшный кошмар наблюдал за своей жертвой из глубины её собственного подсознания. 
     «Там кошка застряла» - подумала Эмили, ощущая приступы тошноты.  Несколько раз она отходила от раковины, слоняясь по комнате из стороны в сторону.  Перед мысленным взором стояли лишь два горящих глаза.