Такие ужасные, мерзкие, отвратительные глаза, которые не могли принадлежать ни одному живому существу.  Озноб и хаос, переполняющий душу Эмили должен был вырваться на свободу. 
     Спустя час крик уже разрывал голову.  Эмили несколько раз вырвало, и ей показалось, что среди недопереваренных кусков её обеда, в жиже из разбухших сэндвичей и кофе плавали два выдранных, кошачьих глаза. 
     Звук нарастал.  Мяуканье заполонило комнату.  Эмили жалась в углу и ей казалось, что стены превратились в динамики, которые теперь тоже транслируют этот противный крик. 
     «Так больше не может продолжаться, я избавлюсь от неё…»
     Эмили резко встала на ноги, и одним рывком добралась до шкафа. 
     «Оно выберется и схватит меня». 
     Порывшись в шкафу, она опрокинула несколько туб со специями и приправами, пока не нашла маленькую бутылочку с неразбавленным уксусом. 
     Пошатываясь из стороны в сторону, Эмили добрела до раковины и снова наклонилась.  Кошка всё ещё сидела внутри, каким-то адским образом втиснутая в маленькое черное металлическое пространство, забивала водосток, как тромб забивает кровеносный сосуд. 
     Эмили отвинтила крышку и швырнула её на пол.  Сначала несколько капель, потом струйку, а потом и всё содержимое бутылки девушка вылила в раковину.  Что-то внутри задергалось и зашипело.  Неестественный рык заставил Эмили отпрянуть.  Из сливного отверстия поднялся пар, а спустя несколько секунд тишину квартиры исказил душераздирающий вопль. 
     «Она жива?» - Эмили снова встала на ноги и попятилась к раковине.  Внутри водостока сидела уже не кошка, а обезображенное животное.  Кожа вокруг мордочки покрылась нарывными язвами и сделалась бледно-розовой.  Один глаз вытек и теперь на его месте зияла черная дыра с мутными разводами, словно разрытая в черепе могила.  Кошка не унималась и продолжала кричать. 
     Эмили снова вырвало.  На этот раз слизью. 
     «Это её глаз, теперь он жидкий… дурной глаз… мерзкая тварь». 
     Конвульсии не прекращались.  Спустя какое-то время Эмили обессилено повалилась на пол и закрыла ладонями уши. 
     «Она сидит там, в водостоке… И хочет, чтобы я тоже отправилась туда, сделалась глупой, маленькой жертвой… тогда она сможет выбраться и забрать меня в мир гнилых труб, где мыльная вода смешиваться в проеденными внутренностями этой чертовщины…»
     
     Анжелина смогла приехать только спустя сорок минут после звонка подруги.  Эмили что-то кричала в трубку, плакала, потом снова кричала, просила приехать и избавить её от этого сумасшествия. 
     Дверь была открыта.  Девушка зашла в квартиру, и моментально вляпалась в блевотину.  На кухне, в самом углу под подоконником сидела Эмили.  Зрачки выписывали кривые Безье, в воздухе стоял едкий запах уксуса, на полу валялся разделочный нож. 
     Анжелина подошла поближе, но Эмили не дала ей произнести ни слова:
     - Она там!!! Эта чертова тварь сидит в водостоке и сводит меня с ума… Она сломала тишину… я хотела убить, но уксус лишь изуродовал её… мерзкая… мерзкая морда… чумные язвы… О, Господи… Она сводит меня с ума… она горит… горит… и мяукает… этот звук пробивает мою голову, как молоток… она крадет мою жизнь… высасывает её из меня… я хотела просунуть нож в водосток и порезать её… но кошки там больше не было… там сидело что-то другое… я не могу себе представить, на что это похоже… на мертвого ребенка и одновременно на этот дикий, ужасный звук… он сводит меня с ума… она горит… всё горит… потому что я хотела убить её… но она кричала… громко… проклятая кошка… проклятая тварь!
     Перед тем, как Эмили начала биться головой об стену, Анжелина приблизилась к раковине и склонилась над ней. 
     - Не подходи!!! Оно заберет тебя… оно переселится… и ты тоже будешь гореть… ты разве не слышишь мяуканье… теперь даже стены кричат мне в уши…
     - Там ничего нет! – сказала Анжелина, и провела пальцами по сливному отверстию.  – Там пусто, только вода скопилась…
     Другие слова Эмили уже не услышала.  Она вскочила на ноги, опираясь рукой на крышку стола. 
     «Боже мой… это больше не моя подруга… что ты с ней сделала, мерзкая тварь… какой длинный язык, из одной большой язвы чуть ниже шеи… она может превращаться… она выбирается из сливного отверстия… и она горит… и мяукает… и тлеет как растопленный глаз в уксусе… она убила мою подругу… сделала её такой же… Не приближайся ко мне, ты больше не Анжелина… что с твоими руками… язвы… они по всюду… даже в стенах… я убью себя… это больше не может продолжаться… я даже в аду буду слышать этот звук… и видеть эту тварь… я не выдержу… до ножа далеко… окно… осталось только окно…».