- Я знаю этого мальчика.  – Коротко бросил я и подошел к распластавшемуся на разогретом солнцем асфальте телу. 
     
      Расколовшаяся от удара черепная коробка щедро забрызгала дорожку кровью. 
     
      - Он должно быть упал с крыши.  – Сказал кто-то из собравшихся. 
     
      Я смотрел на то, что осталось от лица Кирилла и чувствовал, как тошнота начинает сдавливать желудок. 
     
      - Вы знаете кто его родители? – Спросил меня мужчина, пытавшийся преградить мне дорогу минутой ранее. 
     
      Я утвердительно кивнул. 
     
      - Бедный мальчик.  – Голос из толпы. 
      - Да уж!
     
      Я поднялся, желая уйти.  Занес левую ногу, намереваясь шагнуть и … Маленькая ручка Кирилла цепко ухватила меня за парчину. 
     
      - Почему ты ушел из больницы один? – Услышал я детский голос. 
     
      Тошнота стала невыносимой.  Заставив себя обернуться, я взглянул на Кирилла.  Наполненные кровью глаза мальчика смотрели на меня снизу вверх.  Приступ рвоты заставил меня согнуться пополам, но на этом все и закончилось.  Я стоял, пытаясь перевести дыхание и развеять темноту, застлавшую глаза.  Ватные ноги едва удерживали тело, цепляясь за ускользавшую реальность, я все сильнее сжимал дверную ручку.  Приоткрывавшаяся, время от времени, из-за моего покачивания дверь в подъезд, противно поскрипывала пружиной, растягивающейся и снова сжимающейся.  Зрение постепенно вернулось.  Оглянувшись, я не увидел ни людей ни Кирилла.  Открыв дверь, Татьяна мельком взглянула на меня и отступила в сторону, пропуская. 
     
      - Где Кирилл? – Сразу спросил я. 
      - Спит. 
     
      Я кивнул. 
     
      - А что?
      - Да, нет.  Все нормально. 
     
      Мы прошли на кухню. 
     
      - Что сказал дядя? – Спросила Татьяна, садясь за стол напротив меня. 
     
      Я изобразил на лице нежелание говорить об этом.  Татьяна безразлично пожала плечами. 
     
      - Есть будешь? – Устало спросила она. 
      - Нет. 
     
      Мы замолчали, внимательно глядя друг другу в глаза.  Пауза в разговоре начала вызывать неловкость. 
     
      - Я могу тебе еще чем-то помочь? – Решилась на вопрос Татьяна. 
     
      Я кивнул. 
     
      - Чем?
      - В больнице у твоего дяди….  – Начал я неуверенно, но сбившись, смущенно замолчал. 
      - И что?
      - В общем там есть один человек.  – Я опять замолчал. 
      - Со схожими проблемами? – Предположила она. 
      - Да откуда ты…
      - Дядька сказал.  – Татьяна улыбнулась.  – Тебя заинтересовал пациент или терапевт?
      - Терапевт.  Мне нужно…
      - Ты хочешь, чтобы я помогла тебе вытащить его оттуда?
      - Ты проницательна. 
      - Станешь с вами!
     
      Татьяна налила себе кофе. 
     
      - Ты что совсем ничего не помнишь? – Спросила она. 
      - А что я должен помнить?
      - То, что было вчера в больнице. 
      - Вчера? – Я задумался.  – Меня вчера не было в больнице. 
     
      Татьяна тяжело вздохнула. 
     
      - Вчера я познакомился с тобой.  – Произнес я, но голос мой от этого стал оттенять еще больше неуверенности. 
      - Позавчера.  – Поправила Татьяна. 
     
      Я промолчал.  Что это было? Еще один мираж или же нет. 
     
      - Я ничего не помню.  – Признался я. 
      - Совсем ничего?
      - То, что было вчера – нет. 
      - Да-а-а….  – Протянула Татьяна.  – Вам с ним точно нужна помощь. 
      - С ним?
      - С Сергеем.  Свихнувшийся психотерапевт, помнишь?
      - Ты с ним говорила?
      - Целый день.  Признаться честно, не понимаю чего ты в нем нашел?
     
      Мной внезапно овладела догадка. 
     
      - Где он? – Спросил я Татьяну. 
     
      На ее лице снова мелькнула усталость.