Каждый раз наши встречи заканчивались смертельными ожогами! Ну, нет, не-е-ет, на этот раз не дамся! — он залез в вырытую яму, вопросительно взглянув на Маньку. 
      Манька смотрела то на Дьявола, то на Борзеевича, не понимая, какую позицию занять.  Под землю ей не хотелось. 
      — Это вампиры прилетели посмотреть на самое страшное для них чудо, — успокоил ее Дьявол.  — Им сейчас не до нас, но у Горынычей очень хорошее зрение.  Схоронись-ка за камень, — предостерег он, подталкивая ее к валуну и прикрывая сзади.  — Не приведи Господь, увидит! Благодетельные вампиры ищут избы, чтобы понять, какая Манька в них погостила!
      Встревоженная Манька спряталась за камень, наблюдая за драконом. 
      — Но… как же избы? А вдруг вампиры нападут? — она до боли сжала кулаки, до крови закусила губу, шагнув вперед. 
      — Помилуй, Маня, избы не дуры! — Дьявол оттянул ее назад.  — Не станут они выходить за границу дозволенного, а дерево не даст их в обиду.  Полетают вампиры, полетают, да и улетят.  Дерево избам силу прибавляет и ума.  Вампиры не живые, им на землю, где полено корни пустило, не ступить.  Оборотни люди, а и те пожалели, что связались. 
      Манька недовольно посмотрела на Дьявола, обнаружив в нем еще одну неприятную черту — он не договаривал.  Или утаивал.  Может, знай она, что на земле безопасно, ни в какие горы калачом ее не заманили бы, жила бы себе с избами.  Но если не сказал, значит, так было нужно, Дьявол беды издалека примечал.  Ступить не ступят, но похоронить современными тактическими разработками запросто.  Пока летал дракон, она не спускала с него глаз, вздохнув с облегчением, когда он набрал высоту и полетел в обход гор в сторону дороги. 
      Борзеевича из-под камней выковыривать пришлось насильно.  Он ни в какую не слушал их, и даже не отвечал. 
      — В спячку впал, — констатировал Дьявол, когда прошло достаточно времени, а Борзеевич так и не появился на поверхности.  — Всегда так! Ишь, чудак, — расстроился он, — сгниет как есть! Ведь говорил ему, в глиняном кувшине надо, запечатанном сургучом.  Лежал бы тысячу лет без ущерба, — добавил торжественно: — Достань его, Маня.  Пробил его час!
      Манька отвалила валун, разобрала камни.  Глубоко Борзеевич закопал себя и лежал с закрытыми глазами, скрестив руки на груди.  Он оказался нетяжелым.  Оклемался, лишь когда его вытащили его на поверхность и напоили живой водой.  Спасенный открыл глаза, не сразу признал Маньку, но Дьявола узнал сразу, заулыбавшись и попытавшись встать на ноги. 
      — Вот так лежал бы вечность! — сказал Дьявол, отпуская его руку.  — Прах к праху! Место ты выбрал удачное.  Ну не съели, кто нашел бы здесь? — проворчал он.  — Древности из-под земли собираем, будто археолог у нас Маня, а откуда у нее знания такие? Ведь должен быть диплом государственного образца! И солнце вот-вот сядет…
      — Ох, Маня, я под землей долго не могу быть! — виновато пожаловался Борзеевич, все еще пьяно блуждая глазами, щупая больную голову.  — Как угодил под землю и сверху присыпало, глаза слипаются, и сон накатывает.  И вижу я, как рассеялся один народ — и ушел в Небытие, и рассеялся второй…. 
      — И тоже в Небытие ушел, — подсказал Дьявол, похлопав Борзеевича по плечу.  — Знаю я, эту историю.  А про месяц ясный под косой, не видал ли? Был бы сон в руку! А то Манька, самую косу видит уже, а месяц пока не светит ей! Ох, Маня, сколько неприятностей от тебя, окосели вампиры….  Думаешь, от хорошей жизни тут летают?
      — Ах, Маня, спасибо тебе, красная девица! — Борзеевич сложил руки перед собой и низко поклонился, не обращая внимания на сарказм Дьявола. 
      — Она не красная — это она в крови утопленная! — оценивающе взглянул на Маньку Дьявол.  — Не в том веке, — напомнил он Борзеевичу.  — У нас все по-простому.  Спасибо говорят, чаще подсчитывая, чем расплачиваться придется, жалея, что спаслись. 
      — Совсем даже… И ничего мне не надо! — ответила Манька, слегка покраснев. 
      Опять Дьявол спал в ее мыслях.  Именно так оно и было, но ведь не со зла подумала, чего у Борзеевича попросить: ну помог бы ей маленько нести железо — ведь не железная она! Но Дьявол решил железом ее убить, выставляя на осмеяние любые мысли, которые облегчили бы ее существование.  Почему он был так против помощи, она не знала, но не обижалась.  Борзеевич тоже не пустой шел — нес живую воду, свою одежонку запасную, которую подкладывал Маньке под голову и на камни, чтобы было чуть помягче, котелки и много чего еще.  Но с железом-то не сравнить!
      Она последний раз взглянула на землю.  Дальше дорога шла вниз к подножию второй горы.  Частично две горы срослись между собой, и выше вторая гора была, но если подниматься, то примерно столько же.  Борзеевич тоже засмотрелся.  Солнце опускалось за вершину, и выглядела гора, как темная голова великана, увенчанная красным ореолом.  Взгляд у него был удрученный — новой горе он был не слишком рад.  Оглянувшись назад и заметив Дьявола, он мужественно взял себя в руки, деловито обозревая место для лагеря.  Было еще не поздно, но тень горы быстро ползла по склону в их сторону.  Гораздо быстрее, чем закатывалось солнце.  Тень покоренной горы, на которой они стояли, уже накрыла и озеро, и благодатную землю, и реку.  Манька вдруг к своему изумлению заметила, что тень не проглотила их — от земли тотчас поднялось голубое сияние, которое разгоралось все ярче и ярче, земля теперь казалась необыкновенно сказочной, таинственной, словно нарисованная неоновыми красками. 
      Дьявол тоже сканировал местность, чему-то улыбнувшись.  Он вдруг взял из ее рук посох, спустившись ниже на ровную широкую площадку стороны склона, ударил им по снегу, обваливая снежный сугроб и обнаруживая вход в пещеру. 
      Манька и Борзеевич ахнули от восторга — такие пещерки им попадались нечасто, но получалось, что Дьявол знал их на перечет.  Оставалось как следует ее прогреть, и выспаться можно было по-человечески.  Они уже катились вниз, обгоняя друг друга. 
      — Наверное, надо как-то отметить покорение первой вершины? — беззаботно предложил Дьявол, заглядывая внутрь и удовлетворенно крякнув. 
      — Я бы лучше помылась, — Манька вошла в пещеру, высоко поднимая ветвь неугасимого полена. 
      — Я бы тоже… Оброс я.  Скоро за бороду начну запинываться, — согласился Борзеевич, по хозяйски обойдя пещеру вдоль и поперек, втыкая ветви в землю. 
      — Одно другому не мешает, — кивнул Дьявол, зачем-то прощупывая и простукивая стену.