Трудно быть удочкой.  Удочка должна постоянно удить рыбу из стен маленькой комнаты.  Описание такой рыбы не найти ни в одной из книг.  Странная рыба возиться прямо в стенах и в дверях пустого трамвая.  Такие зеленые человечки внутри рыбы строят эфемерное царство.  Я знаю, что иногда можно найти удочку, инкрустированную насекомыми.  Пчелами, например.  Пчелы – мои друзья.  Их домик внутри моего дома, и когда они спешат, я пропускаю их.  Но иногда они попадают в банчку с формалином.  Я собираю коллекцию в те дни, когда не бываю удочкой. 
     Трудно быть удочкой.  Но ещё труднее быть ловцом слизней.  Слизни – это сиротки, странные животные, которые прячутся в пнях и мечтают порезать тебя острой травой.  Иногда, мы с CAT выходим на прогулку в мирах заката, я начинаю вылавливать слизней из пней.  Иногда Cat начинает комментировать моё поведение.  Я перемолол буквы грачьего алфавита в блендере, выпил до дна, и теперь могу беспрепятственно читать все послания.  Уродливые няни-кухарки охраняют эти странные кирпичные дома.  Их язык распух, и даже в рот не помещается.  От удушья у них лопнули глаза и в каждой живет слизень.  Но Cat упорно водит меня по этим домам, просит переводить послания.  Отчего же мы видимся только там. 
     Трудно быть удочкой… Я видел существо, сидящее в ведре.  Из трех металлических мордочек тянулись языки муравьеда – трубки для питья жидкости.  Три тарелки с размешанным ржавым соком.  И оно постоянно пьет их.  Выпивает, высасывает, втягивает в себя.  Черное, как сажа, постоянно смотрит на меня из ведра.  Я нашел его очень рано.  Иногда оно сидит в углу, там же, где я храню удочки.  Оно может их испортить. 
     Надо принимать меры.  Этот мир мне что-то напоминает.  Кажется, я иногда начинаю играть в него…
     
     …играть в него и проигрывать.  Трудно быть удочкой и я стараюсь не стать ею.  Вот, сейчас, чувствую что-то должно произойти. 
     Cat стучит в мою дверь.  Я не могу открыть дверь.  Мерзкие удочки ещё не выловили нужное количество рыбы.  А значит, я не могу сдвинуться с места.  Откуда в моём доме взялась эта странная удочка.  И где банки со слизнями? Всё как-то неправильно. 
     Cat пытается самостоятельно открыть дверь.  Но она заперта. 
     - Ты жив!? – кричит он, и царапает дверь.  Рыба уже в потолке.  Страшные существа.  Мерзкие, от них я становлюсь маленьким. 
     Я стою в лучах закатного солнца.  На меня падают лучи, срываясь с шафраново-мандариновых небес, прокалывают мою кожу.  Вокруг меня – полное ощущение нереальности происходящего.  По правую руку тихо пылится стол, на нем выросли баночки и колбы, в которых плавают в формалине мертвые птицы, эмбрионы гибридов.  Я подхожу ближе и вижу раскрытый журнал, в котором делали записи черной ручкой.  Ручка лежит на странице, будто здесь побывал школьник.  Я иду дальше, кабинет очень узкий, и я чувствую страх и закат, наполняющий воздух, будто смертельный газ.  Видение ломается под призмой облаков, скомканных листов бумаги – теперь у них слишком много общего.  Это место постепенно выплёвывает меня на землю. 
     Впереди меня машина.  Полицейский фургон.  Во дворе помимо меня ещё несколько человек.  Любопытные наблюдатели, но я не вижу их лиц, даже когда напрягаю зрение.  Чашка сознания переполнена, а из черепа сделали кубок для распития яда.  Я иду к машине, рядом с ней стоит полицейский и записывает в блокнот какие-то данные.  Я вижу черные каракули, но не могу разобрать ни слова.  Я напрягаю уши. 
     - На втором этаже произошло убийство.  Человека нашли распиленного на несколько частей и размазанного по стене.  След от удара очень странный, словно угол стены развернули, ударили, а потом свернули снова. 
     В дальнем конце двора, за дом пробегают две человеческие фигуры в черном.  На их лицах маски птиц – черные, точно такие же, как у средневековых врачей, что боролись с чумой, сжигали завернутые в белые полотна трупы.