Олег озадаченно устремил свой взгляд в пустоту. 
     
     - Если то, что вы говорите, правда, - произнес он, - то почему же тогда, зная о том, что произойдет, вы все еще находитесь здесь?
     - Не возможно покинуть сектор «Д» без соответствующего разрешения.  – Пояснил я.  – Покровский, возможно и мог бы его дать, да только где его найдешь?!
     - А электроэнергия? – Олег устремил свой взгляд на Тео.  – После порядочного скачка биологические системы контроля подобного уровня, как здесь, начинают свое функционирование без первичного анализа.  У нас будет пара минут, за которые мы сможем беспрепятственно попасть в грузовой лифт и подняться наверх. 
     - В лифт-то мы попадем, - грустно улыбнулся Тео, - но никуда не поднимемся.  Управление этой функцией запускается на втором этапе загрузки, так что, даже если мы успеем попасть в лифт, дождаться, когда система вернет его к функциональности, то мы не сможем просто-напросто из него выйти. 
     - Вас послушать, так мы обречены! – Скривился Олег. 
     - Теоретически да.  – Согласно кивнул Тео.  – Но если мы сможем остановить запасной реактор, перенаправив поток нейронов облучаемых уран, то, возможно, нам удастся приостановить процесс выработки энергии и тем самым снизить нагрузку на системы охлаждения…. 
     
     Глава четвертая
     
     Перерывы в подаче электроэнергии становились все более частыми.  Последний из них длился около трех минут, заставив нас, не смотря на карманные фонарики остановиться.  Отключившиеся на это время стабилизаторы пустили станцию в дрейф, вызвав тем самым невероятную тряску.  Встревоженные происходящим сотрудники выбегали в коридоры, пытаясь узнать, в чем дело.  Они задавали друг другу вопросы, разводили руками, мотали головой или пожимали плечами, не зная ответов.  Иногда кто-то из них обращался с подобными вопросами к нам, получая такие же ответы о неведении происходящего.  Стараясь двигаться как можно быстрее, мы направлялись в закрытую для доступа ниже третьего уровня секцию 13.  Здесь располагалось сердце сектора «Д» - самые передовые технологии, основанные на том, что люди знали уже очень давно, но в силу перспективного развития более простых отраслей, оставляли без внимания.  Сейчас же, когда большинство наук зашло в тупик, исчерпав свой потенциал, многие ученые обратились к открытиям, сделанным не одно столетие назад.  Кто-то из них выбрал правильный путь, кто-то нет.  Покровский, похоже, не промахнулся.  Сделанное некогда им вложение оправдало себя и начинало приносить прибыль.  Теория, выдвинутая семьсот лет назад разворачивалась в науку, сулящую человечеству новую ступень развития.  Не смотря на предсказания, мы не смогли построить сверхскоростные корабли, не смогли покорить далекие планеты.  Возможно, виной всему было неисчислимое количество теорий, разнящихся в своей сущности.  Исследования одного приводили к другому, другое к третьему….  То, на чем основывалась наша теория, тоже когда-то было создано на основании совершенно других исследований.  Не в силах создать космический корабль, скорость которого превышала бы скорость света, человек пытался удовлетворить свою тягу к познанию вселенной построением всевозможных теорий.  Одна из них, по утверждению ее творца была способна измерить массу той самой непокоренной вселенной.  Согласно теории, скорость вращения рукавов нашей галактики относительно ее центра зависит от массы этой галактики.  Соответственно, измерив эту скорость, можно оценить массу галактики.  Это был первый способ.  Второй, заключался в том, что галактика состоит из звезд и газопылевых облаков, пересчитав суммарную массу которых можно также узнать массу галактики.  В результате проведенных подсчетов обнаружили, что вес суммарной массы всех объектов излучающих или поглощающих свет оказался примерно в десять раз меньше гравитационной массы.  Получалось, что известное нам вещество составляет не более десяти процентов того, из чего состоит Галактика.  В стремлении объяснить это была разработана теория зеркальной вселенной, предполагающая существование некоторой неоткрытой частицы, принадлежащей и нашему и зеркальному миру.  Ее наличие предполагалось обнаружить в процессе уничтожения пары частица-античастица в нашем мире, при котором наш гамма-квант переходит в их гамма-квант, и уже их гамма-квант заново рождает пару частица-античастица.  Спустя шестьсот лет, наши ученые обратили свои взоры к этой теории, пересмотрев ее основополагающие факторы, относительно существования неоткрытой частицы.  Посчитав, что за столь долгий срок эта частица была бы найдена, если бы действительно имела место быть, они, сохранив взаимосвязь нашего и зеркального мира, изменили представление об этом связующем звене, выдвинув теорию о существовании некоторого катализатора, способного соединить эти два мира.  Ученым потребовалось еще около двухсот лет, чтобы уже всеми забытая теория, наконец-то, подтвердилась практикой.  Проблема извлечения, хранения и последующей имплантации компонентов памяти человека, основанной на ее выборочной фильтрации, дала неожиданный результат.  В результате повышения, путем внешнего воздействия, температуры нейтронов памяти, произошло формирование более тяжелого ядра, с ничтожным временем существования.  Случившееся открытие списали на незаурядность человека, проводившего эксперимент, и тут же забыли.  До сих пор ученые ломают голову, поражаясь тому, чего достиг Покровский, но никто из них даже не задумывается о том, что в основе новой науки лежит то, что было ими же когда-то отвергнуто.  Новые технологии, неограниченная финансовая поддержка и ряд ведущих специалистов смогли-таки объединить ряд экспериментов в один, добившись небывалого результата.  Целенаправленный выбор отвечающих за нужную память нейтронов и поддержка постоянной температуры привели не только к парадоксальному формированию более тяжелого ядра, но и позволили зафиксировать, что его образование происходит в результате столкновения выбранного нейтрона с образующимся в результате температурной реакции протоном.  Появление протона, в буквальном смысле ниоткуда, послужило поводом предположения относительно существования зеркальной вселенной, связующим звеном которой с нашим миром и служит возникающая связь, а образовавшееся тяжелое вещество – это результат этой связи.  Единственной проблемой был быстрый распад образовавшегося ядра, происходивший в результате столкновения с еще одной тяжелой и быстрой частицей.  Сохранения ядра удалось добиться, понизив температуру внешнего влияния на него, сразу после его образования.  Смягчение энергии соударений привело к началу образования устойчивых ядер.  Все новые и новые волновые образования, натолкнули ученых на мысль о последовательности и возможности конечного завершения подобного образования, в результате чего была создано термокамера, способная соблюдать заранее заданное снижение температуры.  То, что увидели ученые, повергло их в шок.  Даже самые смелые предположения, не могли предвидеть случившегося.  В итоге, после ряда неудач, связанных с неправильно заданными температурными режимами, удалось наконец-таки воссоздать точную копию человека.  Один день и дубликат того, чей нейрон был взят за основу, появлялся на свет.  Это был не клон, не ребенок из пробирки, это был самый настоящий человек, как тот, что естественным путем зарождается в утробе матери, появляясь на свет, вырастая в последствии в полноценную личность.  Покровский сообщил об открытии, но выдавать теорию эксперимента на всеобщее обозрение не собирался.  Его интересовала прибыль, окупаемость открытия, а не бессмертие в анналах истории.  Следующий вопрос, вставший перед группой ученых, заключал в себе возможность контроля над модуляцией зарождения жизни.  Можно ли внести изменения в процесс образования, чтобы, например, безнадежно больные, могли избавиться в результате этого процесса от недугов? На поиски ответа не ушло много времени.  Абсолютно каждый нейтрон памяти содержал в себе наиполнейшую информацию о своем хозяине, начиная от ДНК и заканчивая кличками домашних животных, при правильном психическом воздействии эта информация могла видоизменяться – это открытие, совершенное около полувека назад, дало почву для оснований предполагать, что можно, попытаться изменить содержание этих информационных ячеек, использовав для предстоящего образования свежие нейроны памяти.  Эксперимент дал положительный результат и уже спустя год на пороге лаборатории появился первый желающий вылечиться подобным образом.  Безупречный результат привел в стены сектора «Д» сотни желающих для которых «Второй шанс», как назвал свою фирму Покровский, был в действительности их единственным шансом.  Все видели в этом возможность продлить жизнь, разобраться с неразрешимыми проблемами здоровья, и никто не пытался заглянуть в то, что происходило внутри сектора «Д».  Я был здесь, можно сказать, практически с самого начала, став невольным свидетелем всего того, о чем не знали люди извне.  Нюансы, о которых предусмотрительно умалчивалось.  Сколько всего было на пути к совершенствованию технологии! Я видел, как горели в термокамерах вновь образовавшиеся люди из-за просчетов в снижении синтезирующих температур.  Из-за этих же просчетов, видел, как не успевал сформироваться кожный покров, и открывший глаза человек умирал, корчась от боли, но самое страшное из увиденного, это было смотреть в глаза тем, кто надеялся на второй шанс.