- Уволились?
     - Можно сказать. 
     - А муж Ваш…
     - Не муж.  Несмотря на долгую совместную жизнь, - произнесла она с иронией, - мы так и не успели пожениться.  Уже тут он нашел себе восемнадцатилетнюю стюардессу…
     Ее слова больно резанули по сердцу.  Даже пришлось задержать дыхание, чтобы переждать боль.  Склонив голову, Лена посмотрела на меня.  Лоб девушки рассекла складка озабоченности. 
     - Что с Вами?
     - Не Света? Стюардесса… не Светлана?
     - Да…
     - Уф! – выдохнул я остатки боли и попробовал засмеяться, - Ну, надо же.  Вот уж ирония судьбы! Светлана моя невеста, бывшая.  А ваш жених, стало быть, Саня Свирин?
     Она кивнула.  И только потом, вдоволь насмотревшись на меня с недоверием, понимающе закивала головой:
     - О, о, о, надо же.  Ну и встреча.  А я сначала не поняла, почему меня толкнуло именно к Вам. 
     Машина остановилась на тротуаре у парадного.  Лена попросила водителя обогнуть газон и подъехать к самым дверям.  Я вышел, распахнул дверцу со стороны девушки.  Она вышла.  На какое-то время мы задержались друг против друга.  За эти мгновения я успел разглядеть на ее лице печать некоей глубокой тайны.  Поняв это, девушка невесело усмехнулась.  Я захлопнул дверь, она опустила взгляд.  И вдруг снова подняла на меня полные неземной тоски глаза:
     - Ну, что ж, летчик, прощай!
     Я взял ее за руку.  Она высвободила ладонь, шагнула к дверям парадного. 
     - Я штурман, - сказал ей вслед. 
     Ступив на невысокое крыльцо, она оглянулась, моргнула.  Но скрыть слезу, блеснувшую в свете уличных фонарей ей не удалось. 
     - Не смею тебя приглашать, но…
     Я кинулся к ней.  Водитель такси высунул голову, опасаясь, что мы оба можем сейчас скрыться в дверях парадного. 
     - Подожди! Сейчас! – выкрикнул я, снова бросившись к машине. 
     Я схватил фуражку, чемоданчик.  Рассчитался с водителем, сказав: «Езжай!» - и не требуя сдачи со ста рублей вернулся к ней.  Мне казалось, стоит промедлить мгновение и фея моя печальная исчезнет, растает в воздухе, и больше я ее уже никогда не увижу.  Как же я в тот момент этого испугался!
     - Не гони, только не гони меня! позволь еще немного побыть с тобой! – говоря это я бросил и фуражку, и чемоданчик – они мешали мне взять ее, как всегда, холодную ладонь обеими руками и расцеловать, - Я не прошу большего, просто побыть рядом, постоять, поговорить! Просто постоять!
     - Алешка.  - Она высвободила ладонь.  Ее руки легли на мои волосы, - Алеша. 
     Я стоял на коленях, обнимая ее за талию.  Она не возражала, она плакала.  Мне думается, то были счастливые слезы.  Как быстро мы перешли на «ты», как быстро мы поняли, что жить друг без друга не можем!
     К ней на пятый этаж поднимались школьниками, затеявшими небывалую шалость.  Лена непристанно шикала мне, сама едва сдерживая смех, умоляя топотом не потревожить соседей. 
     Уже на площадке своей она осторожно достала ключи и снова приложила палец к губам:
     - Родители спят.  У них был очень тяжелый день.  Так, что осторожно!
     Я перехватил у нее ключи и проворно открыл замки, корча из себя эдакого квартирного вора.  Девушке пришлось двумя руками зажать рот, чтобы сдержать смех, рвущийся на волю. 
     Мы вошли в огромную, пятикомнатную квартиру.  Свет в прихожей горел.  Призывая к осторожности, девушка сняла туфли и босиком двинулась на кухню, тоже разувшись я крадучись направился за ней. 
     Лена плотно прикрыла дверь, только после этого щелкнула выключателем.  Это была именно кухня, не столовая.  Довольно маленькое для такой квартиры помещение, но раза в три превышающее стандартную. 
     - Ого! - поразился я, - Ничего себе у вас хоромы!
     - У меня папа генерал авиации, - сообщила она вполголоса и, протиснувшись между мной и стеной к холодильнику, открыла дверцу.  – Оп-па! Леш, коньяк пьешь?
     - С охотки, но чаще водку, - легко и весело срифмовал я. 
     - Водку, - над дверцей холодильника показалось ее чуть разочарованное лицо, а затем и две руки с поднятыми над головой бутылками столичной.  Лукаво улыбнувшись, девушка качнула ими, - Водки тут вообще неимоверное количество. 
     - О, нет! – запоздало пошел в отказ я, - Давай-ка лучше коньяк!
     - Ну давай.  Отметим наше с тобой знакомство! Вот, держи коньяк, - она протянула мне полбутылки Наполеона, большой редкости в те времена, - Та-к, что там у нас? Вот держи винигрет.  Ставь на стол.  Сейчас возьмем еще ветчину и салат мой любимый. 
     Салаты в больших вазах, наверное Ленино семейство отмечало вчера какое-то торжество, перекочевали на стол.  Осторожно, стараясь не греметь, девушка прикрыла холодильник, взяла две стопки, две вилки, тарелочки и присоединилась ко мне.  Я рассматривал убранство кухни.  Шикарный гарнитур темного дерева обрамлял ее по периметру.  На стене у которой стоял холодильник висели ходики.  Старинные часы ручной работы стояли.  Чуть отклоненный маятник так и застыл в нелепой позе. 
     - Ну, что давай, Алешка, выпьем за наше знакомство! – чуть приглушенно, однако не менее задорно оттого сказала девушка. 
     Глаза ее сияли радостью.  Я отвлекся от созерцания и обнаружил, что она успела накрыть стол.  По тарелочкам были разложены салаты, ветчина, сыр.  Хлеб нарезанный аккуратными треугольниками лежал рядом.