Без эмоций.  Передовицу производства.  Идеал советской женщины. 
     
     В председатели совхоза Дуся так и не выбилась тогда, может потому, что не очень и стремилась, зато бригадиром доярок сделалась знаменитым на всю страну, благодаря газете «Правда» и прочим «Известиям».  В Партию вступила уже после, но без всяких проблем, даже, невзирая на кулацкое происхождение. 
     
     Но по-настоящему жила Дуська только для дочки.  Я то у них в доме обитал, мне всё видно было.  Ленка для Евдокии была как один свет в темноте, ничего мать для неё не жалела, и себя не жалела тоже.  Казалось бы, девчонка от такой заботы избаловаться должна, принцессой какой себя почувствовать, так ведь нет, на удивление правильная дочка у Дуськи росла.  Как мать за ней присматривала, так и она за матерью, хоть и соплюха-соплюхой.  Дуська, бывало, со смены еле ноги домой притащит, а ещё готовить-убирать, глядь, а и не надо ничего – всё готово.  В доме чистота, ужин готов, Ленка сидит, уроки делает.  Хорошая девчонка была.  Я, конечно, тоже, в меру сил помогал, но не очень то моя помощь и требовалась – Ленка сама со всем справлялась прекрасно. 
     
     Кстати, видела она меня.  И странно это, потому как, после четырёх лет от роду вы, люди, нас домовых видите, если мы только сами этого захотим, как я с тобой, к примеру.  А Ленка меня замечала, когда она сама хотела.  Поначалу, немного пугало это, потому, как дар подобный – первый ведьминский признак, но потом я успокоился.  Не похожа была Ленка на ведьму, хоть и была сила в ней.  Небольшая, но была.  Её б к бабке Акулине в ученицы отдать, знатная бы ведьма получилась, но та давно учениц уже не брала, мирно себе на болоте в двух верстах от Танаевки жила, мухоморы сушила, и самогон гнала для личного пользования.  Иногда только грозу какую-нибудь вызывала или на кладбище хулиганила, если не видел никто.  Потому как старенькая уже была по вашим меркам человеческим – лет под двести.  Но, больше чем на сто не выглядела, что правда – то правда, врать не буду.  Про Акулину я чуть попозже расскажу, потому, как в истории этой без неё, понятно, не обошлось, в нашей местности без неё, вообще, редко какая история обходится. 
     
     Сейчас самое время вспомнить о Власе Мутном.  Бывают на свете плохие люди.  Просто плохие.  Это только ваши философы городские говорят, что люди по определению - все хорошие, а просто обстоятельства их портят.  Они просто с Власом Мутным не встречались. 
     
     Поганцем он был редкостным с детства.  С ним даже тогда никто из пацанят водится не хотел, потому, как, все знали: с Власом свяжешься так розог обязательно получишь, а он как был, так сухим из воды и выйдет, дурачком непонимающим прикинется.  Никогда его на деревне не любили.  Вся гниль и пакость от него шли: подсудить кого на драку с кольями и мордобоем, чуть не до смертоубивства – тут он первый, а как отвечать, так и нет его.  Прикинется агнцем, ничего не знаю, ничего не ведаю… А потом ещё какую-нибудь пакость учинит.  И виноваты всегда другие.  И били его за паскудность эту, и по другому наказывали, а всё в прок не шло.  Дерьмо, а не человек.  Когда его на Войну забрали, вся деревня с облегчением вздохнула.  Да рано…
     
     Правда, видать, говорят, что Богу на Небесах плохие тоже без надобности.  Серёга Носков, Олежка Боков, да и другие парни, что с германцами воевать ушли, все сгинули – кого пуля немецкая подкосила, кого болезнь неожиданная, кого революционная метла.  А Влас вернулся. 
     
     Одна рука, правда, плетью висит, ранили его где-то в Польше, и челюсть перекосило, так что понять его только с трудом можно, но гадости всякой он поднабрался с избытком. 
     
     Теперь я отступлю от темы немного.  Вот мы, нечисть, по-вашему, мы ведь тоже разные бываем.  Я, к примеру, или Васька-леший, да хоть и Кузьма, хоть и не любим мы друг друга… Ну, так вот – мы нечисть спокойная, местная, нас не задевай – мы не тронем.  А, если чего, так и договориться можем. 
     
     Нежить – дело другое.  С ними не договоришься.  Упыри всякие, вроде Варьки Сапожниковой, или другие мертвяки ходячие.  У них мозгов нет – только цель.  С ними говорить без толку – их сразу уничтожать надо, если получится. 
     
     А ещё черти есть.  Или «бисы», по-нашему.  Мы с ними не общаемся, да и не надо нам это – мы: нечисть честная, а бисы, они паскудники известные, им зло делать, как нам дышать.  Подчиняют себе человека, обычно, потому как, сами-то по себе они слабые и мелкие, с мыша размером, не больше, а потом начинают человека этого всякие паскудства совершать заставлять.  Если человек сильный, так он их сам себе подчиняет, и черти эти на него работать начинают.  Почти все колдуны такие.  Если человек не очень силён – он с ума сходит.  Да, да – те же убогие бисов видят постоянно, но не поддаются им, борются с ними, но… Не всегда получается.  Дурачков у церкви видал? Так это то, о чём я говорю. 
     
     А ещё есть те, кто поддались.  Вот этими-то бисы и командуют, что угодно делать могут заставить.  Влас-паскудник как раз из таких и был…
     
     Видать, случилось с ним на Войне что-то, и бисы в нём поселились.  Начали им командовать.  Нет, с виду – нормальный человек, на других людей не кидается, укусить не пытается.  То, что пьёт по-чёрному – эка невидаль.  На его работе, пожалуй, запьёшь: золотарём Влас в совхозе работал, дерьмо убирал.  С утра до вечера на колымаге своей с бочкой вонючей раскатывал, нужники чистил.  Это, когда не сильно пьян.