По-моему, она шибко не горевала. 
     Костя удивлённо хмыкает.  Мы с Сашкой докуриваем, выбрасываем окурки в урну и торопливо заходим в здание – холодно!
     Вернувшись, мы выпиваем по стопке водки («для сугреву»), после чего я перехожу на чай и после двух чашек прихожу к выводу, что уже по горло сыт и водкой, и закуской, и музыкой, и общением с коллегами, и вечером в целом.  Решаю уйти по-английски, попрощавшись только с парнями.  Оба немного разочарованы моим ранним уходом.  Они недоумевают, но я в ответ лишь кривлюсь и машу рукой – надоело, мол! Потом выскальзываю из зала, крадусь в свой кабинет, накидываю куртку и выхожу из колледжа. 
     -3-
     Здание общежития отделено от учебного корпуса только нешироким двориком, поэтому на работу я обычно хожу, даже не надевая верхней одежды.  Прохожу мимо вечно сонной бабки-вахтёрши и поднимаюсь к себе на третий этаж.  В общаге холодно и необыкновенно тихо.  Объяснение тишине очень простое: завтра выходной, большинство иногородних разъехалось по домам, остались только детдомовские да уроженцы совсем уж глухих деревень.  А вот почему холодно – загадка. 
     Открываю дверь, зажигаю свет, запускаю тепловентилятор, скидываю ботинки, пиджак и галстук.  Сердце гложет непонятная тоска: то ли недопил, то ли кризис среднего возраста.  Я подхожу к стоящей на подоконнике магнитоле и включаю её.  Жидкокристаллический экранчик говорит мне, что внутри есть какой-то диск.  А вот какой – хоть убей, не помню.  Я жму на «play», а потом пару раз – наугад - нажимаю на кнопку поиска трека. 
     Видно, дьявол тебя целовал
     В красный рот, тихо плавясь от зноя –
     - раздаётся из динамиков.  Ага, значит ПИКНИК.  Самое оно при моём теперешнем настроении.  И зачем я Ленке отказал? У меня нет ответа на этот вопрос. 
     Нам сегодня позволено всё…
     А вот ни хрена не всё! Я переодеваюсь в домашнее, аккуратно вешаю костюм в шкаф.  Хочется чаю.  Чайник почти пуст.  Я беру его и иду на кухню за водой.  Конечно, чайник можно было бы наполнить и в умывальнике, но я решаю заодно выбросить пакет с мусором, а мусорный бак только на кухне. 
     Общага у нас коридорного типа: две кухни на этаж, а поскольку живу я в так называемом «учительском конце», то, дабы добраться до кухни, мне нужно пройти мимо душевой и пяти комнат.  Я захожу в кухню, долго смотрю на обе раковины, пытаясь понять, в которой из них меньше картофельных очисток (дежурные опять сачканули!), наконец, определяюсь, наполняю чайник и иду назад. 
     Когда я прохожу мимо душевой, её дверь отворяется, и я вздрагиваю от неожиданности.  Впрочем, не я один ошарашен внезапностью встречи. 
     - Ой, здрасьте ещё раз! – слышу я испуганный девичий голос. 
     Света.  Одета она только в длинную (хотя и не достающую до середины бедра) ярко-оранжевую футболку и шлёпанцы, мокрые чёрные волосы распущены, в руках – махровое полотенце и пакет с банными принадлежностями (а с чем ещё, если человек выходит из душа?!).  Я думаю: неужели она не мёрзнет? Хотя, после горячего душа, наверное, нет. 
     - Ещё раз - привет! – говорю я. 
     Обменявшись взаимными приветствиями, мы молча стоим и смотрим друг на друга.  Секунд пять. 
     - Чаю захотели? – наконец спрашивает она, кивая на полный чайник в моей руке. 
     - Ага.  Заходи, если пожелаешь присоединиться, - говорю я. 
     - Зайду, - отвечает она. 
     После этого мы расходимся.  Возле своей двери я поворачиваюсь и смотрю ей вслед.  Редкая девушка может похвастаться такими длинными стройными ногами.  И кожа у неё светлая, прямо-таки белая, как у фарфоровой куколки.  Сегодня, в эпоху тотального увлечения соляриями редко встретишь кожу такой поразительной белизны.  Я смотрю, как она удаляется по коридору.  У неё удивительная походка.  Лёгкая, летящая.  Словно она плывёт по воздуху, лишь для видимости перебирая ногами…
     Света доходит до двери, ведущей на лестницу, и скрывается за ней.  На четвертом этаже есть своя душевая, но именно в ней год назад нашли труп Павлика Поповцева, с тех пор никто мыться туда не ходит – брезгуют. 
     Я в своих апартаментах.  Чайник включен.  Вентилятор гудит и гонит струю горячего воздуха.  ПИКНИК мне надоел, я извлекаю диск из магнитолы.  Спать совершенно не тянет, несмотря на поздний час.  Голова уже ясная (хотя я знаю, что это всего лишь иллюзия трезвости) и ум требует какой-нибудь пищи.  Телевизор смотреть не хочется, включать компьютер – тоже.  Я не хочу рисовать.  Даже читать не хочу.  И, что удивительно, не хочу курить.  Чайник издаёт свист и отключается.  Наступает полнейшая, невыносимая тишина.  Я протягиваю руку к полке и беру наугад CD.  Это MORBID ANGEL «Covenant».  Не самый любимый мной альбом у «Морбидов», но одна песня на нём просто… нечеловечески красивая! Это «Бог пустоты». 
     Мысли в голове хаотично скачут, как волны в центре циклона.  Сначала я думаю о Свете, о том, что я ничегошеньки про неё не знаю, хотя знаю я очень многое о всех живущих в общаге студентах.  А про Свету – ничего.  Я не знаю, где она живёт (кроме того, что живёт она на этаж выше); я не знаю, на какой специальности она учится (хотел ведь у Сашки спросить да забыл!); я не знаю, из какого города (посёлка, села, деревни) она родом.