Плохо ты знаешь свой народ, Манька, и Спасителя Йесю.  — ответил Дьявол.  — Каждый раз удивляюсь короткой вашей памяти! — он присел рядом.  — Говоришь, поступал не так?. . 
     Вот ученики, которые свидетельствуют всему миру, называя лжесвидетелями людей, которые приходили и свидетельствовали против Мессии — и так, что вины его, в конце концов, достало на смертную казнь.  Многие приходили, ни для кого не закрывали дверь.  В отличии от нынешних судов, когда достаточно желания, Йесю не поливали грязью, многие свидетельства не вменили в вину, а кроме первосвященников там были старейшины из народа, которые не имели к Церкви отношения.  Старые люди, у которых в любое время ищут мудрость….  И Пилат не порол горячку…. 
     Так почему ученики его не пришли на Суд? Почему бежали от гнева людей, которые в то время и не думали их искать? Нежели не нашлось ни одного, кто смог бы хотя бы попробовать заступиться за Мессию?
     И вдруг, они кричат на весь мир, что жили с Господом воплоти….  Облив грязью всех людей, которые жили в то время.  Молились, женились, учились, искали справедливости, торговали и принимали запросто любого гостя, даже если он был не один….  Не странно ли, что у апостолов даже в мыслях не возникло, сравнить себя с сиротой? Или умножить радость вдов?
     Храмов было много, храмы рушили и воздвигали в всякое время.  Судили его за пролитую кровь, а не за храм….  Не такой уж он был дурак, чтобы подставить себя: богу богово, кесарю кесарево… – ответил он, когда к нему обратились с вопросом.  Был бы смелый, ратовал за раздачу нищим.  Не гневил судей, но, в конце концов, обличил себя: и се увидите, я гряду образиной на облаках ваших….  То, чего должен бояться любой человек. 
     «Ибо так написано через пророка… написано: не хлебом одним… написано: Ангелам Своим….  написано также: не искушай….  ибо написано: Господу Богу…» Все, на что опирался Спаситель и его ученики, было кем-то когда-то написано.  И философов в то время было много, и грамотные были. 
     Иуда не искал дружбы с Йесей, и объявил всему миру тайные дела Спасителя, обличая перед народом.  Он так думал.  Он поступил, как человек, которому показалось, что на глазах его преступление.  И был честен.  Разве есть у человека основание, назвать предателем человека, который доложил куда следует?
     А как поступили апостолы?
     Почему страшились своих дел? Если испугались, значит, было чего! Боялись, что и на них найдут кровь, которая была на Спасителе? Или найдутся люди, которые увидят их кровь на себе?
     Их гнали, когда открывали дела их.  И принимали, когда очередной Благодетель становился заступником.  Пара сотен брошенных в темницу не идут ни в какое сравнение с миллионами людей, которых они отправили в костер, четвертовали на дыбе, рубили головы и сажали на кол, уничтожали миллионы книг, трудов, чтобы утвердить свою веру в полуистлевшие кости. 
     Если они солгали раз, чтобы спасти себя, почему решили, что Евангелие – не ложь во спасение?
     Ты мало знаешь о нечисти.  И о совести…. 
     Много ты встречала среди людей подобных себе?
     Разумеется, нет, иначе не пришлось бы заковать себя в железо и покинуть родные места.  Никому нет дела до твоей совести.  Ты думаешь о людях, как о себе, и меряешь их своими чувствами.  Но они другие.  И чувства.  Эта деревня на три четверти состоит из таких убийц.  Совесть на них не набрасывается, она лижет их и молит о костях. 
     Бандиты называют предателем честного человека, людей, которые честно высказали свое мнение – и весь мир соглашается…. 
     Так нужны ли миру честные люди?
     Поступать, как Спаситель и апостолы, свойственно людям, которые имеют учение трусов и мертвецов, как пример для подражания.  Кто заступится за тебя, даже если поймет, что ты не убивала? Кто станет свидетельствовать, понимая, что ему в этой деревне еще жить? Тем более, у тебя нет свидетелей! Встретившись с тобою лицом к лицу, мертвец засмеется и порадуется, что смог уловить тебя — и вместе со всеми будет сдирать с тебя кожу.  И они будут долго помнить жертву, и славить Спасителя, который успокоил их души. 
     Это Мертвец гонится за тобой — и чем дальше уходишь, тем у него меньше шансов отравить тебе жизнь и спасти свою шкуру, — Дьявол помог ей подняться, поставил на дорогу и решительно подтолкнул вперед.  — Оставь ловцам человека погребение живых, им не привыкать.  Нас ждут наши менее значимые дела: горсть земли и очень много покойников, претендующих на нее.  Твое — интересоваться мертвецами, улавливая их в сети.  И первая рыбка уже заплыла.  Это, Манька, пища на каждый день.  Или, если не успеешь пересечь границу реки, тебя ждет встреча с Абсолютным Богом.  Сдается мне, кто-то заприметил нас, и решил, что можно сделать из тебя жертвенную овечку.  Посмотри!
      Дьявол указал на гору. 
     Гора подозрительно пестрела белыми платками, и ветер доносил возгласы.  Как-то не вязались столь скорые поиски с утренним покоем деревни и исчезновением девочки.  Девочка была большая и вряд ли ее хватились бы до вечера без чьей-либо подсказки. 
     Манька испугалась, расстроившись еще больше. 
     — Но с чего ты думаешь, будут подозревать меня? – с недоумением воззрилась она на Дьявола.  – Я же не убивала!
     — Не могу я на тебя смотреть, жалко до слез! — засмеялся он.  — Думаешь, много бывает здесь чужаков? Наверное, ты единственная.  Ум человека странно устроен: человек не выдаст убийцу, даже когда знает, что тот виновен, если убийца радует его взгляд! Могу себе представить, как два соседа рыли друг другу яму.  Один увел у другого жену, или съел его собаку, или сделал его калекой.  И пострадавший решил заставить страдать обидчика так же.  Но много ли у него будет радости, если он не сможет наблюдать за горем соседа? А если кто-то вместо него угодит на расправу, то он, может быть, даже послушает причитания несчастного.  Убийца ждал долго… Пришельца.  Чтобы утолить свою ненависть. 
     Гром и молния, если ошибусь, когда скажу, что убийца из дома, мимо которого мы прошли вечером.  Ты запнулась, а потом сказала, что завтра покажешь село и приют, из которого тебя отдали старухе-опекунше….  Нас слышали. 
     — Нас еще видели! — напомнила Манька. 
     Дьявол покосился на Маньку с кривой усмешкой.