— Чтобы объявить государственный розыск, нужны веские доказательства, а их нет.  А чтобы учинить расправу деревней, вещественные улики не обязательны.  Достаточно одного доказательства — ты! Половина деревни — оборотни! Собакам нужен след.  У тела мы его не оставили, и нет вещей, чтобы натравить их на нас.  Я что, похож на идиота, который ведет за собой больных зверей? Я сплю, когда не мешают, а когда вокруг столько мертвецов — бодрствую!
     Я видел господина, который, крадучись, торопливо, тащил на спине в нашу сторону огромную ношу, которая подозрительно брыкалась….  Увы, Маня, я не смогу стать твоим свидетелем, меня в природе не существует…. 
     — А что же ты меня не разбудил?! — с горечью воскликнула Манька. 
     — Потому что ты спала там, откуда не могла его видеть.  И что бы ты рассказала? «Ах, там какой-то мужик….  С мешком….  Подозрительно, что это он по такой рани расхаживает с добром со своим?!» Так что, давай, вперед! Много подозреваемых — ни одного!
     — Девочку жалко! Господи, кто мог бы на меня думать?! А она-то тут при чем? — ужаснулась Манька, заторопившись к лесу, до которого оставалось подать рукой. 
     — Вся мерзость, которая судится со мной! — спокойно произнес Дьявол, заторопившись тоже.  — Сдается мне, суп из собаки соседа поела….  Или громко смеялась за спиной….  Нечисть всегда найдет себе оправдание.  И найдется другая, которой оно покажется убедительным. 
     По лесу почти бежали.  Недалеко за ними слышались расстроенные, возмущенные голоса.  Наконец, прошли через лес, и вышли к реке, по обоим берегам которой раскинулось огромное село с множеством красивых высоких домов и хорошими дорогами.  По дорогам тянулись повозки и шли люди.  С холма поселок был виден, как на ладони.  Здесь было много богатых зажиточных усадеб. 
     Поговаривали, что Их Величества родом из этих мест, но Маньке не верилось. 
     — А почему ты мне помогаешь? — спросила Манька, когда они отошли от леса на достаточное расстояние, потерявшись среди прохожих. 
     — Я? — изумился Дьявол, вытаращив глаза.  — Не приведи Господи помогать тебе! — воскликнул он с ужасом.  — Я что, враг Мудрейшей Моей Помазаннице? Вот когда ты ее на поле превозможешь, может быть, я подумаю, чем помочь и тебе… Мне, право, неловко, что ты расценила мой поступок и присутствие таким образом …
     Недалеко проходила дорога.  По дороге тянулись повозки и люди, которые возвращались со службы, было много таких, которые везли товар, или просто направлялся куда-то по своим делам.  Здесь они могли отдохнуть.  Манька сразу заприметила место, где находился приют, но теперь там стояло недавно построенное каменное здание.  Она огорчилась, что показывать Дьяволу нечего, лишь кивнув в ту сторону, сбросила с себя котомку и сняла железные обутки.  Здесь они могли передохнуть. 
     — Твоя скорая смерть с содранной кожей на колу мне доставила бы меньше удовольствия, — откровенно признался Дьявол, устраиваясь удобнее на голой земле.  — Рассмотреть толком не успеешь.  То ли дело — медленная смерть! Задумайся, вот толпа, поймала тебя, разлюбила….  Казнила, разошлась по домам и забыла.  А что делать мне тем же вечером? — спросил Дьявол уныло.  — На следующий? У меня нет дома, потому что я уже дома, где бы меня не носило.  Я и вглубь, и вширь, и в высоту поставлен над землею, как Владыка и Супостат.  Не очень приятно быть заключенным в собственном доме.  Иногда хочется развлечь себя.  Да, я Бог Нечисти — исполнитель желаний нечисти.  За определенную мзду! И признаюсь, если бы оба, убийца и отец девочки, обратились ко мне с одной просьбой — не раздумывая, я развлекал бы их, а не себя! Так что, один из них сегодня спас твою жизнь.  Но кто, как не я, может разрядить обстановку, извлекая на свет ту тварь, которая произнесет нужное мне слово?
     Манька достала свой железный каравай и прошлась по траве, высматривая съедобную.  Травы было еще немного.  Она только-только поднималась от земли, и самая первая: мать-и-мачеха, одуванчик, крапива, осот…
     Больше она об этом не заговаривала.  Во-первых — не поняла о чем это он, а во-вторых — обиделась, но что с Дьявола возьмешь? Он был не ее Богом.  И слушал не ее молитвы….  Он вообще их не слушал, оказывается, надо было желание иметь….  И такое желание, которое было бы направлено против нее.  А ее желания, почему не исполнялись? И почему он нечистью обзывает людей? Но спасибо и на том, что когда к нему нечисть обратилась, из двух зол для нее выбрал меньшее.  Манька решила, что не будет его попрекать.  Может, она чего-то недопонимает…
     Поверить в то, что Дьявол был Богом Нечисти, она уже могла. 
     Он сразу сообразил, что делать и что будет, если она подойдет к убитой девочке.  Ей бы такое в голову не пришло.  Казалось ужасным, что ее могли обвинить — лицо убитой не выходило из головы.  Не укладывались чувства, с которыми человек мог убить другого человека.  И не давала покоя мысль, что она бросила ее. 
     С другой стороны, зачем было убивать его собаку — неужели не нашлось что поесть?
     Она вспоминала Дружка, Шарика, Жулика, Бобика — их тоже уводили и убивали.  И она болела долго….  Месяц, два, три….  Пока не появлялся новый бездомный бродяга.  И, наконец, поняла: ей нельзя держать собак, для них это верная смерть.  Будто кто-то специально охотился именно за ее животиной.  Ведь не трогали соседских…. 
     Может, и правильно, что отомстил, и теперь ее чувства уже склонялись к убийце.  Состояние аффекта.  Самозащита.  Ей тоже хотелось убить того человека, который отбирал у нее самое дорогое существо.  Собаки для нее были, как маленькие дети.