-Обещал ведь ещё в прошлом году.  - Николай Евсеевич отставил кружку в сторону и
     поглядел на сына. 
      -Батя, ты же знаешь, какая сейчас ситуация. 
      -Это тебя не извиняет.  - Старик провёл ладонью по столу, сметая крошки.  - Мать уже
     думала, что убили тебя. 
      -Связь выбросом нарушило.  Батя, ну тебе ли объяснять. 
      -Верно.  - Отставной генерал Николай Соловьёв кивнул. 
      Потомственный офицер, он отлично понимал, как важно для сына выполнять свой
     долг. 
      С того самого дня, как Воронин впервые пришел к нему в дом и предложил боевому
     товарищу принять его сына в сталкерский клан, он знал, какой выбор сделает Костя. 
     Обрисовав сложившуюся в Зоне отчуждения ситуацию, Воронин предложил Константину -
     сыну Николая Евсеевича влиться в ряды клана. 
      Вышвырнутый со службы полковник согласился. 
      -А Воронин как? - Вспомнив о друге, спросил Соловьёв-старший. 
      -Погиб.  - Соловей вздохнул.  - Меня поэтому и не отпускали, а как времена спокойные
     пришли, я сорвался домой.  Думал к матери на день рождения успеть, но автобус задержали на
     границе.  И подарок забыл купить. 
      -Матери главный подарок - что ты живой.  Что там у вас в Долге творится?
      -Мы на грани.  Плохой из меня командир получился. 
      Соловей вздохнул. 
      Всё началось с гибели Воронина.  Когда генерал пропал всё начало разрушаться. 
     Хантеры разорили дальние заставы, а свободовцы отвоевали большую часть Милитари.  А
     ведь при Воронине территорию эту практически полностью удалось подчинить.  Всё
     рушилось. 
      -Не в том дело.  Ты помнишь Римскую империю.  Кстати, они тоже в красное
     одевались. 
      -Может быть.  - Соловей кивнул.  - Просто я думал, что Долг - это дело моей жизни.  Я
     думал, что защищаю людей от зоны, а теперь я разрушаю свой мир . . . 
      Он замолчал, услышав мерное жужжание закреплённого на запястье ПДА.  Закатав
     рукав рубахи, он прочёл: "Входящая линия". 
      -Что-то случилось?
      -Не знаю.  Сейчас посмотрим.  - Соловей нажал на кнопку ответа. 
      -Внимание! Говорит генерал Воронин.  Всем сталкерам Долга срочно прибыть на базу. 
     Это не шутка.  Всем прибыть на базу! Срочно!
      -Погиб? - Николай Евсеевич перегнулся через стол.  - Ты поедешь?
      -Да.  - Соловей кивнул.  - Поеду, иначе всё рухнет. . . 
     
     Глава двенадцатая
     Пьеса сыграна
     
     Озеро Янтарь.  Убежище Адепта. 
     За три месяца до прихода Спама в Зону
     
      Когда человек пытается доказать себе собственную значимость, когда приходит
     момент подвести итог, и встретиться со своими страхами лицом к лицу, он делает пожалуй
     главный выбор в своей жизни.  Возникновение государств в "Новом свете", экспедиции за
     Урал и долгие месяцы битв за Сибирь - всё это попытка найти себя, убежать от обыденности. 
      А ведь если подумать - что останется после меня? Дети, которые когда-нибудь умрут?
     Запись в архиве? Что будет напоминать потомкам, что жил вообще такой, ну, к примеру,
     гражданин Петров? Обидно ведь осознавать, что после смерти от тебя не останется ничего. 
     Никто не вспомнит. . . 
      А вот о тех, кто осваивал Америку, кто шел в Сибирь по приказу Великих князей и
     царей, помнят.  О них знают все, и из книги в книгу кочуют легендарные образы Ермака,
     Льюиса, Кларка.  Они живут в веках, и пока будет существовать человечество, их имена будут
     помнить.  Так будут помнить тех, кто водрузил знамя над Рейхстагом, кто полетел на Луну,
     тех, чьими потом и кровью политы земли Вьетнама, Афганистана, Сомали. . . 
      Так будут помнить того, кто впервые дошел до Монолита, но вот в чём ирония судьбы
     - никто не вспомнит смельчаков, которые шли рядом.  Легенды будут рассказывать о
     Дмитрии Шухове, который в одиночку дошел до центра Зоны, а о том, что за этот рейд
     заплатили своими жизнями пятеро, не скажет никто.  Не будут портить легенду, как не скажут
     о том, кто шел бок о бок с Семецким, со Спамом. .