ГЛАВА ПЕРВАЯ
     
     “I swung a saber and I was a young Hussar. 
     I was a Cossack, fighting for the Czar. 
     I was a Viking, berserker from the North,
     A Roman Gladiator murdered just for sport. 
     I was with Bonaparte I died at Waterloo,
     I was a Frankish Knight, a Polish Jew. 
     I was a Spartan in the Trojan Wars,
     I was a warrior for Crazy Horse. . . ”
     
     Motorhead - “Death or Glory”
     
      Он лежал на еще теплом асфальте, в луже собственной крови, устремив свои уже незрячие глаза к небу.  Длинные седые волосы, испачканные кровью, тихо шевелил прохладный ночной ветер.  Черная кожаная куртка старого байкера была пробита пулями в нескольких местах.  Его свалила лишь пятая, которая прошла рядом с сердцем.  Обрез двустволки еще дымился в его безжизненной руке.  Рядом в куче стреляных гильз валялись два старых «Стечкина» с пустыми магазинами. . .  Семь бритоголовых трупов в черной форме и бронежилетах с надписью «Военная Полиция» на груди и спине в неестественных позах распластались недалеко от двух патрульных автомобилей.  Смерть собрала сегодня богатую жатву!
      Вдруг старик дернулся и пошевелил рукой. . . 
      …Он попытался поднять голову, и сильный кашель сотряс все его тело.  Голова бессильно стукнулась об асфальт, и еще одна струйка крови с посиневших губ окрасила седую бороду мужчины темным пурпуром. 
      - Я помер не зря, всех сукиных детей прихватил с собой в ад, - прошептал старик.  - Одно жаль: мой старичок «харли» так и останется доживать свой век в канаве.  Он сжал в кулаке странный амулет, выполненный в форме молота.  – Я иду, братья.  Я уже иду! … В этой жизни это были его последние слова…
     
      Я открыл глаза. 
      Приятный полумрак… Темно красный бархат покрывал… Догоревшая свеча. . . 
      И раскалывающаяся надвое голова - так она может болеть только от местного вина. 
      …Их опять было двое.  Черноволосая итальянка.  Или испанка? Черт их разберет! Прекрасна, как сама ночь.  Бледная, почти прозрачная кожа, точеный стан и великолепная высокая грудь.  Все как я люблю, даже темно-красные соски были идеальной формы. … И где только Рено ее достал? А это что за ангелочек? Я приподнял покрывало… Ну конечно, блондинка! Длинные волнистые локоны густых волос, почти полностью прикрывающие упругую попку… Правда, кроме этих двух соблазнительных полушарий, я ничего и не видел.  Как ты удачно заснула, милая…
      Я все еще чувствовал терпкий вкус ее плоти на своих губах.  Француженка, а может и славянка.  Почему бы и нет? Я мог себе это позволить, а мой старый слуга знал о моем особом интересе к славянской крови.  Правда, он не знал, что я русский. … Впрочем, русский ли я?
      …Или этот терпкий вкус - все же то чертово вино? Сколько уже раз я обещал себе столько не пить? Надо бы позвать Рено, чтобы принес что-нибудь похмелиться.  Старый дурень, наверное, по сей день считает, что его хозяин вампир и до сих пор не может взять в толк, почему поутру девушки всякий раз живы.  Да и что же ему еще думать? За те двадцать лет, что он мне служит, я ни капли не изменился…
      Я не стал кричать и звать старого слугу.  Не то чтобы я не хотел будить моих прекрасных любовниц, - нет, мне было все равно.  Я опять вернулся в реальность.  Спасительное пьяное забытье прошло, и на меня вновь навалилась скука! Я просто не хотел ни с кем разговаривать.  Еще один постылый никчемный день.  Вечная обыденность без конца и края. . . 
      Я осторожно выбрался из объятий девушек и подошел к зеркалу.  Все то же молодое лицо в обрамлении длинных седых волос, доходивших мне сейчас почти до пояса.  Седина и мои глаза.  Это, наверное, единственное, что выдает мой реальный возраст.  Сколько уже лет я смотрю на это лицо в зеркала и водные глади, а оно все не меняется.  Те же правильные черты, только шрамов прибавилось.  Та же безразличная ухмылка.  И глаза! Глаза, как у старика: бездонные, бесконечные, страшные! Глаза, повидавшие слишком многое… Слишком много того, чего человек видеть не должен.  Нечеловеческие уже глаза…Они ухмылялись мне, смеялись надо мной!
      Хватит! Я резко отвернулся… Я с ума схожу, готов был уже разнести этот несчастный кусок стекла! Возьми себя в руки! Нет, мне срочно надо что-нибудь выпить.  Что-нибудь покрепче. 
      …Одежда валялась по всей комнате, в основном, конечно, женская.  И как они могут таскать на себе такое количество тряпья?! Отыскав наконец среди кучи юбок и чулок свои штаны и камзол, я неспешно оделся.  Я всегда любил черный цвет: шелковая рубаха, шерстяной камзол, расшитый серебром, такого же цвета штаны.  Черные высокие сапоги со шпорами.  Я бы во всем предпочел кожу, но не хотел выделяться в толпе.  Не тот век, не та мода, не те нравы! А жаль, кожа бы смотрелась! Так, осталось прицепить пояс с мечом.  Опять же, вычурная дворянская игрушка, годная больше для рубки дров, чем для настоящего боя. 
      Но раз уж я считался богатым дворянином, хоть немного и не от мира сего, то мне приходилось следовать приличиям и не обращать на себя ненужного внимания.  Набросив на плечи длинный - до пят - плащ, я наконец-то покинул свои покои, оставив двух милых ангелов смотреть дальше свои распутные сны. 
      Действительность душила меня.