Судя по всему, говоривший явно был уже не молод и находился не в лучшем состоянии. 
      - Давно я тут? - Я уже разглядел в углу смутный силуэт сгорбленного мужчины. 
      - Да около часа, как тебя стража притащила.  – Силуэт вытянул ноги и облокотился на стену, устраиваясь поудобней. 
      - Откуда знаешь, что я дворянин?
      Мужчина хмыкнул. 
      - Так я ж не глухой, стражники между собой переговаривались, мол, колдун ты, хоть и знатный! А ты и впрямь колдун?
      - Может и колдун, - сказал я скорее сам себе. 
      - Ну тогда наколдуй для нас что-нибудь пожрать, колдун! - буркнул мужчина, с кряхтением поднимаясь на ноги. 
      - Постой, приятель! Те стражники ничего не говорили между собой про девочку, что со мной взяли?
      - Про ведьму-то твою? - спросил мужик, опять мерзко хихикнув.  - Да сказали, сказали, от чего ж нет? Наверное, веселятся сейчас с ней вовсю! Хе-хе. 
      Через секунду моя рука сжимала его горло, прижимая голову к холодной стене камеры. . . 
      Насколько я смог рассмотреть в тусклом лунном свете, мужчина был уже в летах.  Или это длинная борода и грязные свалявшиеся космы так его старили.  Длинный крючковатый нос, морщинистая кожа, - настоящий гоблин.  Из-под косматых седых бровей на меня уставились пустая глазница и белесое бельмо. . .  Старик был слеп. 
      - Э-э-э-э, полегче, коллега, - прохрипел он стиснув мою руку.  - Я тут ни при чем, только их слова тебе передал.  Мол, повеселятся сегодня на славу. . . 
      Я отпустил его и отвернулся, сжав кулаки.  Я представил, что могут сделать эти бездушные огрызки человечества с моей девочкой.  Воображение рисовало картины одна страшнее и омерзительнее другой: грязные мозолистые руки, терзающие ее тело, удерживающие ее, чтобы не брыкалась.  Беззубые вонючие рты, пытающиеся жадно вырвать поцелуй из нежных трепещущих девичьих губ.  Я заскрипел зубами в бессильной ярости.  Хуже неизвестности может быть только осознание того, что дорогой тебе человек в беде, а ты рядом и ничем не можешь помочь. . . 
      - Я вижу, родная она тебе, коллега, как печалишься.  Дочка, что ли? - послышалось за спиной. 
      - Вроде того.  – Я обернулся.  - Ты уже два раза назвал меня коллегой, старик, тоже, что ли, колдун?
      - Хех, может и колдун, - передразнил он меня.  - Это ж инквизиции тюрячка, здесь все либо колдуны, либо ведьмы!
      Он опять мерзко хихикнул. 
      - Ладно, старик.  - Мне стало его жаль.  – Тебя-то за что? За что глаза выжгли?
      - Хех, знамо, за что! За колдунство! Хе-хе.  За бо-о-ольшое, могучее колдунство!
      И только тут до меня дошло, что старик говорил со мной на чистом РУССКОМ языке!!! И свой первый вопрос вслух сам себе я тоже задал, понятное дело, на РОДНОМ мне языке!
      - Отче, ты, никак, русич? - спросил я очумело, не веря своим ушам. 
      - Да уж, не французишко какой, знамо дело, если по-русски с тобой балакаю! - хмыкнул дед усаживаясь обратно на свою лежанку у двери. 
      - А откуда узнал, что я русский? – начал было я, но потом опомнился, устыдившись собственной глупости.  - Ну да, я же сам, первый заговорил. . . 
      - Да, да.  Ты вообще в себе, парень?
      - Не совсем.  Послушай, старче, а каким ветром тебя во Францию занесло?
      - Родился я тут! - буркнул старик. 
      - Э-э-э-э-э. . .  - Я судорожно ворочал мозгами.  - Старик, я тут русских не видал за много лет, как же так вышло, что ты тут родился!?
      - А я не у русских родился. . .  У французишков! Хе-хе. . . 
      Тут я окончательно вошел в ступор. . .  И не только оттого, что старик, в общем-то, нес откровенную несусветицу.  Он нес ее не на старославянском, на котором ему, в общем-то, следовало общаться, да и не на каком другом.  Он говорил на МОЕМ языке!
     Языке ДВАДЦАТОГО ВЕКА! Правда, с множеством анахронизмов, которых, впрочем, и я понабрался за все это время.  Я бухнулся на солому в своем углу, медленно пытаясь переварить услышанное. . . 
      - Понятно.