ГЛАВА 1.  УТРО НИЧЕМ НЕ ПРИМЕЧАТЕЛЬНОГО ДНЯ. 
     Ничего особенного не случилось, сон приснился… тот же самый… Кто-то зовет ее, из клетки… Темное существо.  Анна тут же забыла о нем.  Вставать не хотелось.  Ведь не радуется человек, если знает, что самое худшее впереди. 
     Кажется, прямо в лицо светит солнце…
     Точно, так и есть, солнечный луч щекочет ресницы.  Она пошевелилась, вздохнув глубоко, чтобы не выдать себя.  И тут же пожалела об этом.  Немецкая овчарка семи лет отроду бросилась ее лизать, напоминая о собачьих делах. 
     И так каждое утро. 
     А еще экзамены…
     А, нет! Последний был вчера! Настроение сразу поднялось. 
     На кой черт ей понадобился этот биофак? Стране нужны квартиры, машины и дачи, но никак не биологи.  Все равно на работу по специальности не устроишься.  Но мать почему-то решила, что сможет помочь ей подняться на Олимп.  Ну да, мать в биологии и химии шарила.  А она бы лучше на тот же экономический или строительный… Да только туда не пробиться, во-первых, конкурс десять человек на место, во-вторых, оплата вдвое выше.  Не сирота, не инвалид, не золотая медаль — шансов ноль.  Анна вспомнила институт и мысленно хихикнула.  И хватило же ума у препода по микробиологии — старичок уже, лысый, сухонький, с цепкими круглыми глазками, вызвать на ковер, требуя объяснить, с какой стати в ее чашке Петри инфузории туфельки вдруг стали приклеиваться одна к другой, образовав сначала колонию, потом тело, которое вдруг, как на параде, принялось дружно вышагивать строем жгутиковых отростков от одной стенки к другой. 
     Да просто так захотелось! Но не объяснишь…
     У всей группы тогда отвисла челюсть, а у препода чуть не случился инфаркт.  В мечтах Андрей Аильевич уже был, наверное, в Букингемском дворце (или где там выдают нобелевскую премию?) и принимал ту самую премию из рук самой королевы.  Вот она, эволюция, один вид перешагнул в другой, осталось только узнать, каким реактивом капнуть. 
     Увы, увы! Ничего вразумительного сказать ему не получилось!
     Еще один казус на практических занятиях по ботанике…
     Раньше она чувствовала лишь досаду, но сейчас, вспоминая прошедший семестр, неожиданно для себя самой удивилась.  В банке со спиртом хранились останки какого-то растения.  Плавало, с корешками, с листиками, желтенькое такое, на третьей полке снизу.  Жалко было на него смотреть.  Стол ее стоял рядом — каждое занятие банка с растением, как бельмо на глазу.  И стоило настроению испортиться, мысли невольно обращались к распятому и убиенному узнику.  А оно вдруг взяло да и позеленело, опрокинув досуха три литра спирта! Даже и заметили не сразу, а когда вдруг вылетела кверху крышка. 
     Но она-то здесь при чем? С чего взяли, что подменила?
     И тоже, на ковер…
     Агнесса Иверовна, по прозвищу «курица», красная от гнева, чуть не прибила ее.  Оказывается, в банке хранился последний представитель какого-то вымершего вида!
     Или, к примеру, генетика…
     Кто сказал, что генетический код обязательно расписал мудрость устройства гороха? Да, стоит поменять один ген на другой, и белый цветок стал красным, зеленая горошина желтой и морщинистой, и с виду как будто разные — но суть-то одна! Горох! Не редиска, не майская роза!
     Лорка положила лапы на грудь, уставившись прямо в лицо.  Дышит, приглядываясь, не дрогнут ли ресницы.  Если открыть глаза, начнет слюнявить. 
     Господи, когда уж мама приедет?!
     И тут же одернула себя.  Мать заслужила отдых, как никто другой.  Еще неделя не прошла, а она уже думает, как избавиться от нежданно-негаданно свалившейся на нее взрослой жизни. 
     А все началось с того, что давняя мамина подруга, которая иногда забегала отдохнуть от золотой клетки (семь месяцев не такой большой срок, за который можно забыть посиделки на кухне), решила, что, наверное, хватит ждать, когда благоверный соизволит подарить мир.  Не проще ли за те деньги, которыми он откупается от упреков, купить мир самой? Ей вообще начинало казаться, что он женился на ней, чтобы прикупить домашнего врача, который бы сильно переживал за его здоровье.  Муж тети Марины даже предложение ей сделал в больнице, куда его привезли в предынфарктном состоянии.  Из офиса.  А через полчаса, после предложений руки и сердца, снова горел на работе. 
     М-да, тяжелая жизнь у олигархов…
     Тетя Марина так решила: пока жизнь с олигархом не закончилась, надо успеть взять от нее все, до чего дотянутся ручонки.  Олигархи не носят состояние в карманах, не складывают в тумбочку, положить в свою тумбочку оказалось нелегко, но исполнить хоть одну мечту стало делом ее жизни.  Сказано — сделано, умная мысль пришла и осталась.  Начать она решила с мечты детства: увидеть мир своими глазами.  И первым делом тетя Марина предложила маме отправиться с нею.  Все-таки одна, в чужой стране… Естественно, за ее счет.  А начать решили с банального маршрута.  Пермь — Москва — Кипр. 
     Ну, правда, банально! Лучше уж сразу в Турцию! Чартерным рейсом!
     После ехидного замечания маршрут изменили: Пермь — Екатеринбург — Дальний Восток — Япония — Филиппинские острова — Австралия. 
     И это для жены владельца нефтяной вышки! Ха-ха!
     Ну, более или менее…
     За мать она обрадовалась больше, чем мать.  Жили вдвоем, родители разошлась еще в институте, сразу после ее рождения.  Мать так и не нашла себе никого, разрываясь на трех работах.  У отца давно была другая семья.  Первое время мать рассчитывала на него, а зря! Отец был неисправимым эгоистом.  И как только он не скрывался от алиментов! И никогда не экономил на саунах, ресторанах, любовницах — в общем, на себе любимом.  Узнала об этом случайно, когда перепутал номер телефона и послал ей фривольного содержания эсемески.  Сначала подумала, что отец заболел.  Позвонила узнать, с какой стати он назвал ее «кисуля», да еще «облапал»?! А он, подлец, как только понял, что его разоблачили, сразу отказался пригласить ее на лето, на что мать рассчитывала. 
     Наверное, испугался, что проговорится…
     Да плевать на него! Она бы и не поехала! Как-никак недавно исполнилось восемнадцать, не маленькая.  Подруги уже давно потеряли девственность, парня поменять, как банку «пепси» выпить, и пиво — без пива в руке в последнее время их не видела.  А как ей потерять, если ложится в десять пост меридиум, встает, как в армии, в семь ант меридиум, и каждый раз, как задержится, у матери сердечный приступ?!
     После того, как отец пошел на попятную, мать тут же ехать с тетей Мариной передумала.  Едва уговорили, когда еще выпадет такая удача?! Иногда денег не хватало даже поесть в кафе мороженное, а тут — полный пансион! Как лотерейный билет.  Спасибо тете Марине, которая восемнадцать лет считала возрастом, в котором предки должны отстегнуться.  У нее это был второй курс мединститута, общага, куча парней, в общем, жизнь, которая била ключом.  «Кому она будет нужна после двадцати?!» — грубо наехала на мать тетя Марина, припоминая и ее молодость, в которой, оказывается, мать вряд ли могла похвастать невинностью. 
     И то, правда, пора бы…
     С матерью ей повезло.  Хоть и были больше подругами, и советовались друг с другом, делили между собой поровну и горести и радости, но почти не расставалась.  Сколько себя помнила, мать пыталась доказать то ли ей, то ли себе, что она строгая и справедливая, и то она проводила долгие душещипательные беседы, то пыталась надавить авторитетом, то рассматривала ее в качестве личности, которая должна уметь и постоять за себя, и ответить.