И грязь…
     Наверное, дворники устроили забастовку. 
     Бумажные пакеты, пачки сигарет, зеленые нестандартные бутылки из-под пива.  Их бомжи обходили стороной.  И ничего не поделаешь, двор проходной, кто-нибудь что-нибудь да выбрасывает.  У подъезда бабушки моют косточки молодым, ругают политику, жалуются на здоровье.  Чуть дальше, рядом с детской песочницей (и ведь находятся мамаши, которые осмеливаются отпустить в нее ребенка!) несколько подвыпивших мужчин пьют пиво и режутся в домино, звонко ударяя костяшками о столешницу. 
     — Все, идем домой, и даже не думай устраивать концерт! — Анна постаралась выглядеть суровой. 
     Лорка сразу понурила голову, вид подавленный и тоскливый.  Собаке семь лет, а она так и не привыкла подчиняться, пытаясь установить свои порядки.  Лорка себя, пожалуй, не считала собакой, и если с ней обращались как с собакой, начинала бастовать. 
     И все же сердце кольнуло…
     В последнее время о Лорке толком никто не заботился.  Она допоздна на учебе, а мать или возвращалась с работы еще позже, или болела.  Отдых ей был давно необходим.  Часто поднималось давление, вроде бы не такое высокое, но для матери оно становилось чуть ли не смертельным приговором.  Она не умела болеть.  А собаке нужен был друг, который бы исполнил ее собачьи мечты.  Конечно, Лорку любили и прощали, когда она в отместку грызла обувь или, не дождавшись, оставляла в прихожей подарок.  И понимая в душе вину, заваливали игрушками и прессованными косточками из сухожилий, когда появлялась возможность.  Но Лорке нужно было другое.  Безумно любила долгие прогулки в парке, обожала гонять ворон и голубей, плавать и валятся в грязи, или окатить брызгами с грязной мокрой шерсти загоравших на берегу людей, из-за чего Анне сразу же начинали выговаривать за собаку.  А Лорке только того и надо.  Накричал на хозяйку? Дай-ка я тебя попробую куснуть! Все собаки, как собаки, а она ни минуты не могла побыть спокойной, точно кто-то поставил ей моторчик.  Но как исполнить собачьи мечты, если на себя, любимую, времени не хватает?!
     
     Первым делом Анна протерла пыль и пропылесосила ковер.  Пыль с песком летела через открытое окно.  Каждый день одно и то же.  (Интересно, а вот если пыль не протирать, как скоро она забьет квартиру? Анне уже начинало казаться, что у пыли была какая-то своя, определенная норма, она ровным слоем покрывала поверхность, а после переставала интересоваться квартирой.  Как-то уехали на месяц, а когда вернулись, ее было столько же, сколько скапливалось за день! Ну, может быть, чуть больше, но никак не за тридцать дней. ) Заглянула в холодильник, достала сыр, яйца, колбасу, молоко.  Включила газ, поставила нагреваться сковородку.  Через пять минут по квартире разлилось ветчинное благоухание, яйца смачно шкваркали.  Анна бросила колбасные шкурки в собачью миску, добавила в другую миску воды, не сразу обратив внимание, что Лорка не крутиться как обычно рядом. 
     Но мало ли что у собаки на уме.  Обиделась, будет давить на жалость, с мученическим видом умирая под столом.  Или сытая.  Сухой корм теперь всегда стоял в углу.  Захочет, прибежит! Анна перестала думать о Лорке, и уже собралась перебраться в комнату, как вдруг увидела через приоткрытую дверь синеватое свечение, которое тут же погасло. 
     Она непроизвольно вздрогнула, озадачено застыв на месте. 
     Что это могло быть? Сгорел телевизор? Нет… Как раз передавали новости.  Голос диктора вещал что-то про наводнение.  Замыкание? Дымом не пахло… Обычно, если горит провод, то он потрескивает, и почему не вылетел предохранитель? Шаровая молния? Тьфу, какой бред! На дворе ни облачка, небо подернуто белесой дымкой перистых облаков.  Террористы? Средь бела дня залезли через форточку?! Фу! Анна тряхнула головой, мысленно посмеявшись над своими страхами.  Как у Булгаковского Берлиоза, перед тем, как ему отрезало голову.  Привидится же!
     «А вот бы напали на соседа снизу!» — помечтала она, всех проклятиями достал! Стоило чуть отпустить подъездную дверь, как она со всего маху примагничивалась к замку — и не удержать, и с одной стороны она соседа понимала.  Но иногда он поджидал в подъезде, загораживал проход и начиная скандалить — и обязательно в парадном кителе со всеми медалями.  А ты стоишь и краснеешь, как дура, терпеливо дожидаясь, когда он закончит поливать грязюкой.  А если уж с кем-то из друзей, лучше сразу развернуться и бежать прочь.  Часа на три, пока сосед не покинет пост.  А вот интересно, если б не было медалей?. . 
     Лорка в комнате как-то неуверенно взвизгнула.  Мгновение спустя она вдруг влетела на кухню с вздыбленной шерстью, разразившись осмысленным лаем.  Анна насторожилась, выглянула в окно.  Нет, там все было по-прежнему, разве что кое-кто ушел домой, а кое-кто вышел.  Возможно, кто-то играл зеркалом, пуская солнечных зайчиков, решила Анна, понимая, что встать надо было с другой ноги.  День не задался с утра.  Или опять голубь… Совсем обнаглел!
     — Фу! — строго приказала она собаке.  — Лора, перестань. 
     И подсознательно снова удивилась: Лорка даже не заглянула в миску. 
     Может, колбаса испорчена? А по виду не скажешь, и запах… Ах, какой аромат! Она смахнула для голубя крошки от хлеба на тарелочку, подхватила разделочную доску с поставленным на нее завтраком.  Придерживая дверь ногой, направилась в комнату…
     И вздрогнула… Второй раз. 
     Поднос мягко выпал из рук, ударившись о ковер…
     И сразу после этого в голове стало пусто. 
     Не то, чтобы пусто… лихорадочные и сбивчивые мысли поднялись чуть выше, разрабатывая свою версию — и ни одной умной.  В животе засосало холодком, на лбу выступил пот…
     Анна с трудом верила глазам…
     Наконец, ей удалось пошевелить онемевшей отвисшей челюстью. 
     — Ты кто?! — сдавленно выдохнула она. 
     
     ГЛАВА 2.  СТРАННЫЙ ГОСТЬ. 
     — Яма лиалаейа ртарален нило баюселин цзадженилио астал еюм ил бынималение… — нежданный и негаданный гость встал, скрестил на груди руки, показывая татуировку на плече.  Линии рисунка вспыхнули, точно по нему пробежал огонь.  Пришелец слегка поклонился и улыбнулся, обнажив на зависть белые ровные зубы, и застыл — гордо, как индеец. 
     Совсем сбившись с толку, Анна молчала.