Материализовавшиеся духи не шныряли в измерениях как обычно, собирая новости со всего света, и не руководили людьми.  Они приходили, чтобы обнять перед тем, как человеку исчезнуть, будто хотели заступиться за него. 
     И никто не верил в спасение.  Они сами избавились от младенца, отмеченного древом и змеей, самого сильного мага, который когда либо существовал во вселенной, который мог бы поднять силы Ада и Рая, чтобы восстановить или то и другое, или равновесие. 
     Звери еще обходили стороной и тех и, теперь уже, других, не трогали, но, словно бы не замечая, перестали хорониться, обживая осиротевшие города и селения.  И повсюду пробивалась трава, ломая твердые покрытия дорог.  Обжитая и ухоженная природа дичала на глазах.  И никому до этого не было дела.  Тех, кто умел поднять материальный предмет, осталось так мало, что их хватало лишь на то, чтобы достать еду и накормить умирающих.  Бессмертные духи помогали им, подкармливая материализовавшимися конечностями. 
     Обретая с людьми единение, они будто надеялись, что те запомнят их такими — добрыми и сочувствующими…
     
     
     Глава 2.  Дорога в никуда
     — Мертвая бы родилась… Пророчеству нельзя дать исполниться.  Ни рукой, ни ногой никто не сможет пошевелить, если выйдет из нее сила. 
     — Мудрый, может, вы ошибаетесь?
     Молодая женщина рассматривала младенца с ужасом — и тихо плакала, боясь дотронуться до своей новорожденной дочери, со знаками в виде кобры на одной ножке и в виде дерева на другой.  Девочка с голубыми глазами и пухом белых волос, розовенькая, с приплюснутым носиком пускала пузыри и улыбалась, смешно морщась.  На первый взгляд на чудовище она не походила.  Но она и сама была посвященной, и знала о пророчестве не хуже старца, который пришел в палату.  Она бы и хотела полюбить девочку, но страх сковывал ее чувства.  То же самое, если бы в пеленках ей принесли змею или кусок мяса.  Самое страшное зло посредством магии умело и не такие обличья принимать.  Она выросла в семье магов, самозащита таким детям прививалась с детства.  Нельзя взять в руки красивое растение или вещь, нельзя доверять вожделению и чувствам, нельзя приводить в дом людей, которые вдруг показались на лицо, нельзя заснуть в присутствии посторонних…
     — Нет, Мари, нет… От обоих знаков уже веет силой.  Не совсем понимаю, как она могла появиться на свет… Мы выяснили, твой муж был уже мертв, когда ты… — он запнулся, выдавливая из себя последние слова, — забеременела.  Ты знаешь, многие расы предпочитают использовать суррогатную мать, внедряя эмбрион своего выродка.  Но мы и подумать не могли, что они будут покушаться на планету, которая защищена нами. 
     Седовласый мужчина, отложив посох, указывающий на его сан, откинул капюшон плаща и присел рядом, проведя по знакам рукой.  Он заприметил несколько озадаченного духа, который сделал то же самое.  Чтобы взглянуть на чудо-ребенка, духи выстроились в очередь.  И спорили между собой, выбрасывая мощные потоки мыслительной энергии, так что иногда казалось, что пространство вот-вот заговорит. 
     — Нет, только не это! — побледнела женщина, внезапно испугано взглянув на младенца.  — Я не могла ошибиться… Это был он! — воскликнула она в отчаянии.  — Вы хотите сказать, что ко мне приблизился зугрок?
     — Да, скорее всего, но…
     — Боже! — женщина побледнела и ослабла, содрогнувшись.  — Почему же он меня не выпил?!
     — Они не ранят тех, кто будет вынашивать их семя.  Или того, кто его нанял.  Твоего мужа похоронили на поле боя.  Многие помнят тот день.  Наши войска впервые разбили наголо Братство Лютых и взяли в плен их предводителя и корабль.  Мог ли твой муж прийти и спать с тобой, если был в это время за сотни километров?! — обратился седовласый старик к женщине.  — Верь мне, мы все очень обеспокоены.  Той ночью к тебе вошел кто-то другой.  Но не исключено, что это был твой мертвый муж… Пророчество об этом упоминает.  «Ребенок родится от мертвого отца, — тихо произнес старец, словно бы читая.  — И все силы Ада и Рая откроются ему и пропоют осанну…» Ты знаешь Мари, как это бывает, ты сама имеешь силу, превосходящую способности обычного мага. 
     — Нет, нет… За что?! — женщина разрыдалась, закрывая лицо руками.  Лицо ее исказила гримаса ужаса.  — Он говорил мне, что там, где он был, идет бой, и думал только обо мне.  И ему позволено было вернуться, чтобы положить семя дитя, который спасет мир… Я правда, я была как пьяная… Я не понимаю, как я согласилась… Но мне казалось… Ведь он тоже был магом!
     — Я верю тебе, Мари… Вот именно, но не спасет, а убьет! — покачал головой мужчина.  — Убьет, Мари.  Разве что-то доброе могло выйти оттуда? — он неопределенно ткнул пальцем высоко в потолок, глядя при этом в пол.  — Твой ребенок… он не человек, он что-то другое.  В пророчестве сказано, что руки его исторгнут огонь, глаза пошлют тьму, одной ногой он встанет на Ад, другая достанет Рая.  А еще сказано, что он сын Бога и Бездны… Ну вот, не сын, а дочь… — пробормотал старец.  — Ты же не можешь сказать о себе, что ты или то, или другое? Я должен забрать его, Мари. 
     — Вы даже не представляете, что я чувствую! — в ужасе прошептала женщина, отшатнувшись от младенца.  — Что вы намерены с девочкой сделать? Она так… так похожа на человеческое дитя!
     — Об убийстве речь не идет, — устало проговорил мужчина.  — Не умно убивать того, кто черпает силы выше силы духов.  Он и оттуда достанет.  Но оставить младенца здесь, — он поморщился, — чистое самоубийство.  Меня послали известить тебя, что его переправят в левый мир, таково решение Совета.  Но прежде мы хотим выяснить, какая раса пренебрегла правилами, и как им удалось получить столь сильного мага. 
     Женщина тяжело вздохнула, и улыбнулась. 
     — Хорошо, — твердо проговорила она, испытывая невероятное облегчение.  — Но кто его переправит? Границу можно пересечь только раз.  Наверное, это должна сделать я.  Однажды я подошла к границе очень близко.  Моя репутация женщины опорочена, я больше не смогу иметь детей от мужчины.  Я пожертвую собой и попытаюсь противостоять ему в том мире. 
     — Нет, Мари, — покачал головой мужчина, взглянув на нее с досадой.  — Ты не можешь… Ты посвященная, это много значит и для нас, и для планеты.  Никто не должен рассказать девочке, о том, где она родилась, а ты, как мать, можешь не устоять.