Зло не ранит, пока не добьется своего.  Пойдут те, в ком мы уверены. 
     — Вы не можете запретить мне! — твердо проговорила женщина.  — Моя жизнь закончилась в тот день, когда я пала. 
     — Можем.  И сделаем.  Мы любим тебя.  Ты должна верить.  Зря ты думаешь, что хоть что-то выйдет из стен этой больницы.  Мари, ты можешь взять сироту, и никто не вспомнит о том, что здесь произошло. 
     — Сироту? — прищурилась женщина, глаза ее взглянули на старца с тревогой и надеждой. 
     — Да, в ту ночь, когда ты родила, умерла женщина, родив прелестную девочку.  Мы даже не уверены, что это твой ребенок, а не ее, и не подменили ли их. 
     — Я должна посмотреть! Я почувствую! — торопливо бросила женщина, отвернувшись от младенца.  — Да! Да!
     — Я понимаю твое желание, но… ты сама сказала, что к тебе вошел некто, кто принес семя, а ее муж обычный человек, даже не маг. 
     — Но если вы думаете, что она внедренный эмбрион, то в ту женщину внедрить его было намного проще, чем в меня, — требовательно заявила женщина.  — Я хочу видеть ту девочку, принесите ее! Немедленно! — вдруг сорвалась она на крик.  — Принесите мне моего ребенка!
     В палату через секунду внесли еще одного младенца в пеленах.  Женщина судорожно развернула их, вглядываясь, вскрикнула от радости. 
     — Да, это мой ребенок, — заплакала женщина от умиления.  — Это мой ребенок! Я его узнала! Я его чувствую!
     — Это легко проверить… Дай мне руку, — приказал старец.  Через минуту он стал обеспокоенным.  — Нельзя сказать с уверенностью…
     — Не смейте мне ничего говорить! — в гневе воскликнула женщина.  — Я не могу вернуться в дом отца опозоренной! Семья мужа уже отвернулась от меня, когда узнала, что я зачала в ту проклятую ночь, когда его не могло быть дома! У меня лишь один выход, покинуть планету и искать убежище у чужих племен! Или прийти домой с ребенком, признав факт измены!
     — Да, на нашей планете не приветствуется грехопадение, — посочувствовал седовласый мужчина убитой горем женщине.  — Мы понимаем тебя.  Мы разрешим сомнения, если они у кого-то возникнут.  Но я должен придать тебе уверенности… Иначе наш разговор и все, что здесь произошло, выйдет наружу. 
     — Да, я понимаю, — согласно с облегчением кивнула женщина. 
     — Хамен! — мужчина ткнул в женщину посохом. 
     Женщина повалилась на кровать со стеклянными глазами.  Мужчина поправил ее, закрыв ей глаза, пару минут подержал ладонь надо лбом.  Потом неторопливо достал ребенка из кроватки, завернул в теплое одеяльце, перевязав лентой, положил в кроватку другого ребенка — кликнул сестру. 
     — Вы знаете что делать, — обратился он к ней, прошептав что-то про себя, глядя прямо в слегка затуманенные зрачки. 
     — Да, Мудрый, — слегка поклонилась медсестра.  И застыла с таким же стеклянным взглядом, как прежде был у женщины на кровати. 
     — Надеюсь, духи не оставят ее… И тебя… — пробормотал мужчина.  Он взглянул в лицо младенца, смахнув слезу, которая выкатилась из уголка его глаза.  — Прости нас, Господи!
     Не говоря больше ни слова, вышел, покинув родильное отделение. 
     
     Погода стояла на удивление теплая, будто сдвинулись времена года.  В прошлом году в это время уже выпал снег.  А в этом…
     Сильно пахло мелиницей, которая в одну ночь сбросила листья и выпустила новые, зацветая.  И не только мелиница.  Примерно то же самое происходило со всеми деревьями.  Птицы не торопились улететь в теплые края, разбиваясь на пары.  Реки текли полноводные и мутные, словно с них только что сошел лед.  Из-под пожухлой и сгнившей травы пробивалась зелень.  Аллеи пожелтели от медоносной живкои.  Никто, даже духи не могли объяснить, как они проспали за одну ночь всю зиму.  А то, что наступила весна, уже никто не сомневался.  Но ведь такого не могло быть, многие даже не спали той ночью! И продолжала работать электростанция, никто не умер, никто не родился. 
     Кроме одного ребенка…
     Он лежал рядом с женщиной, чистенький, будто его помыли.  И никто не помнил, кто и как перевязал ему пуповину. 
     Мужчина приподнял уголок одеяльца, заглянув в лицо младенца.  По времени ему в животе сидеть еще пять месяцев, но недоношенным не выглядит.  Что же в нем не так?
     Сначала подумали, что подбросили.  Сверили генетический код.  Ничего подобного, анализ указал на Мари и ее убитого в бою мужа.  Магия лишь подтвердила вывод, сделанный практиками.  И духи… От них-то ничего не укроется.  Слова женщины, о том, что той ночью, когда она зачала младенца, вошел муж, духи подтверждали.  Но опять же, ни один не смог объяснить, откуда, с какого места он поднялся из земли или спустился, и как, если в это же самое время его видели в другом месте, что опять же подтверждают духи?!
     Глаза младенца на какой-то миг стали осмысленными, будто из девочки посмотрел взрослый человек.  Мужчина вздрогнул, едва не выронив сверток.  Когда он пришел в себя, руки его дрожали, посох валялся на земле.  Он тут же обратился к одному из духов, которые сопровождали его от самой больницы. 
     — Что это было?! — прошептал он едва слышно, с отчаянием в голосе. 
     — Он убивает… взглядом, — в таком же недоумении ответил один из духов, освободившись от оцепенения.  — Поле его было таким сильным, будто он достиг всех ступеней посвящения…
     — Он сказал: засните… — растерянно пожаловался еще один дух, внезапно сообразив, что спал, как обычный смертный. 
     Потрясенные духи таращились на сверток в изумлении и благоговейном ужасе, не выдавив из себя ни одной мысли. 
     — Ну вот, объяснение нашлось! — образовал конечности и развел ими еще один дух, с сильно плотной и темной средой внутри себя, указывающей на его высокий сан.  — Он захотел спать, приказал, и мы заснули… Заснуло время…
     — А как же… — опешил старец, кивнув на яблоню, которая тоже готовилась к цветению.