День, медленно, но уверенно клонился к своему завершению.  Солнечное светило было уже не таким ярким, ещё чуть-чуть и, день уйдёт в небытие.  Заката солнечного диска Лилит всегда ожидала с чувством ужаса и великого горя. 
     
     Этот день она провела среди полнейшего бедлама и разорения.  После перенесённых незаслуженных унижений и оскорблений у несчастной женщины болела и стонала душа, а истерзанное тело страдало от перенесённых накануне физических травм.  Лишь обида и горькое разочарование поселились в сердце несчастной. 
     
     Теперь эта жалкая жизнь и существование в этом мире в полной мере зависела не только от её Малютки, но, и самого Гедаса. 
     
     Дальнейшая перспектива – быть использованной в качестве контейнера для вынашивания сестрёнки Малыша – бедную, несчастную женщину совершенно не устраивала.  При одной только мысли о предстоящей беременности тут же всплывал образ Лиз с её страшным, практически вывернутым наизнанку животом – приводил Лилит в состояние полного отчаяния. 
     
     - Нет, я не хочу умирать.  Я вовсе не хочу вот так закончить свою жизнь.  Я хочу жить!!! – шёпотом сама с собой рассуждала она.  – Я буду жить скромно, незаметно для окружающего меня мира, - продолжала она, - довольствоваться лишь малой толикой того, что накоплено мною годами. 
     
     Я поселюсь, где-нибудь, в совершенном уединении, вдалеке от этой цивилизации.  Найду необитаемый остров посреди океана и буду слушать только шум набегающих на берег волн и наслаждаться шелестом листьев тропических деревьев в роскошных кронах, которых слышится дивное пение сладкоголосых птиц. 
     
     Лилит в своём воображении так ярко представила всю эту идиллию и красоту дикой природы, что ей и впрямь на мгновение показалось, что это произошло на самом деле.  Все эти приятные и чудесные фантазии заставили её позабыть о, всех тех бедах, которые она претерпевала в последнее время. 
     
     В то время, пока бедняжка находилась во власти своих эфемерных мечтаний и грёз Малютка, предчувствуя приближение вечера – начал понемногу просыпаться. 
     
     Открыв глаза – пошарил возле себя рукой не сомневаясь в том, что его мамочка находится возле него, но, не найдя её – пришёл в неистовое бешенство. 
     
     Резко вскочив с кровати – отправился на поиски своей кормилицы.  Зайдя в салон, где когда-то его благодетельница проводила приём своих многочисленных клиентов – застал её сидящей на полу. 
     
     Глаза несчастной были закрыты, лицо – само умиротворение и блаженство, а на губах застыла загадочная улыбка. 
     
     Застав мамочку в весьма приятном и благостном состоянии – Малютку такая ситуация вовсе не устраивала.  Он совершенно бесшумно подкрался к ней и, чем меньше становилось расстояние между ним и кормилицей – тем разительней в нём происходили трансформации. 
     
      Глаза Малыша налились кровью и, казалось, что лишь один, единственный их хищный взгляд способен убить того, кто в них только взглянет.  На пальцах рук из-под ногтевых лунок выползли острые, как у птицы-стервятника когти.  Лицо выражало злобу и ненависть ко всему роду человеческому.  Кожа лица стала землистого цвета и покрылась черной, жёсткой шерстью. 
     
      Расстояние между Малюткой и сидящей на полу Лилит постепенно сокращалось и, оставалось совсем ничего, какие-то сантиметры.  Он уж было сделал замах рукой, чтобы залепить своей кормилице очередную, звонкую пощёчину, как она, инстинктивно почувствовала приближение беды. 
     
      Открыв глаза и, о ужас, прямо перед собой, увидела своего Малыша, но она в это мгновение совершенно его не узнала и, вскрикнув, от испуга заслонила руками лицо, а затем прошептала:
     
     - Гедас!
     
     Наследник, её любимец Малыш – был точной копией своего родителя.  Пребывая в некоем подобии сна, Лилит не сразу узнала своего воспитанника. 
     
     Перед глазами несчастной женщины в одну секунду пронеслась вся её жизнь и, решив, что всё, вот сейчас, в это мгновение её существованию пришёл конец.  Она встала перед Малюткой на колени и, начала причитать:
     
     - О, Гедас, я не хочу умирать, мой час ещё не пришёл.  Умоляю тебя, дай мне ещё немного времени! – взахлёб рыдала Лилит и по её щекам текли горькие слёзы обиды и отчаяния. 
     
     Наследник не спешил останавливать свою кормилицу.  Ему нравилось и льстило, что перед ним стоят на коленях и, переполнив свои чувства величия и самовлюблённости, как вдруг, в этот миг ему безумно захотелось своего любимого коктейля.  Он усмехнулся, по его злобному лицу расплылась острозубая улыбка и, при этом решил, что непременно накажет свою мамочку.  Но, это наказание он отложит, и оно последует в следующий раз.  А сейчас – он жаждет своего лакомства и, вместо того, чтобы в очередной раз залепить своей благодетельнице звонкую оплеуху, пальцами взял её за подбородок и, глядя ей прямо в глаза – прошипел:
     
     - Ты глубоко ошибаешься, разве не узнаёшь своего Малютку? Неужели я за один день настолько изменился? – прожигая насквозь своим огненным взглядом, брызгая зловонной слюной и источая смрадное дыхание, злобно шипел Малыш. 
     
     Лилит попыталась заслониться руками от этого отвратительного запаха, но эта её робкая попытка была тут же, немедленно, жестоко предотвращена. 
     
     Малыш необыкновенно ловко перехватил её руки, взяв их словно в тиски своих не по-детски сильных рук.  Несчастная женщина мысленно проклинала всю свою прожитую жизнь, которую посвятила одной, единственной цели – служению Гедасу и, которому она была так беззаветно предана и верна. 
     
     Польстившись на его заманчивые посулы, дать ей вечную, счастливую жизнь, а также молодость и неувядаемую красоту – привела на заклание ни в чём не повинную Лиз, которая также как, и она сама, так нуждалась в утешении, добром слове и тепле семейного очага. 
     
     И к чему всё это её привело? Жалкое, никчёмное существование, обиды, унижения и, конечным результатом стало то, что она потеряла свою женскую честь, достоинство и гордость.  Неужели она так и умрёт, не познав всех радостей настоящей любви, нежности и ласки?
     
     В то время, пока Лилит находилась вся во власти своих грустных мыслей, Малютка воспользовался этим благоприятным моментом.  Почувствовав, что мамочка более не оказывает ему никакого сопротивления, он сорвал с неё последние, едва державшиеся на ней лохмотья. 
     
     Привычными движениями рук начал ласкать её грудь, затем стал нежно, пальцами пощипывать соски, которые сразу же отозвались на эти изысканные ласки и, тут же, помимо воли несчастной женщины – набухли. 
     
     Бедная Лилит опомнилась лишь только тогда, когда Малыш своими острыми зубами слегка прикусил её истерзанный сосок.  Ощутив острую боль – она вздрогнула.  Эта боль мгновенно вернула несчастную в реализм её жизненного бытия. 
     
     Она была в состоянии полного отчаяния.  В душе несчастной, измученной свалившимися невзгодами женщины начинала закипать ненависть к своей когда-то обожаемой Малютке.  Эта ненависть заставляла её сердце учащённо биться и трепетать.  Оно было словно птица, которая пытаясь вырваться из тесной клетки на свободу - обречённо бросается на её неподдающиеся, железные прутья. 
     
     Участившегося биения сердца Малютка не мог не услышать.  Его чуткое ухо уловило громкие удары сокращающегося органа и это заставило его прервать своё насыщение лакомством. 
     
     Выпустив сосок изо рта, наследник пронизывающим насквозь взглядом снова взглянул в глаза своей кормилицы. 
     
     Взгляд его был невероятно страшен и, не предвещал ничего хорошего.  Истерзанная женщина, не вынесши этой очередной его пытки, вся съёжилась и сжалась в тугой комок.  Она боялась произнести не только слово, но и, звук, поскольку была велика опасность, снова испытать на себе с каждым днём всё возрастающую силу мощных ударов Малютки. 
     
     В комнате нависла такая тишина и, казалось, что эту тишину невозможно чем-либо нарушить. 
     - Что с тобой, мамочка? – первым нарушил эту, казалось первозданную тишину наследник. 
     
     В его голосе звучала издевательская и зловещая интонация. 
     
     - Что это вдруг, - продолжил Малыш, - твоё сердце так бьётся, тебе что-то не нравится? – почти прошипел воспитанник. 
     
     Он взял прядь свалявшихся и уже давно не мытых волос, которая небрежно лежала на оголившемся плече Лилит, накрутил эту прядь на свою, покрытую чёрным, жестким волосом руку и, испытующим взглядом пристально смотрел в широко раскрытые от ужаса глаза своей кормилицы. 
     
     Чтобы хоть как-то скрыть своё волнение – несчастная женщина закрыла глаза.  В эту минуту она была готова умереть. 
     
     О смерти бедняжка теперь стала думать совершенно иначе.  Если раньше она её боялась, а вернее сама мысль об уходе из ЭТОГО мира и о конце своего жизненного пути – была просто невыносимой, то сейчас – она жаждала этих холодных объятий.