Только в этих костлявых объятиях она наконец-то обретёт столь долгожданный покой. 
     
     За эти несколько минут затишья Лилит впала в некое подобие прострации и, словно опомнившись, сделав глубокий вдох, вскрикнула:
     
     - Убей меня! Ты – жестокое и неблагодарное создание, не ведающее что такое сострадание.  Ты превратил мою жизнь в невыносимую пытку! Зачем ты мучаешь меня? Я всю свою молодость посвятила тебе и, что я имею взамен? – Лилит говорила уверенно, с жаром и в каждом её слове была твёрдость и желание уйти из ЭТОГО ужасного мира. 
     
     - Посмотри на меня, - продолжала кормилица наследника, - на кого я похожа? Ты превратил меня в жалкую, измученную и истерзанную старуху.  Ведь я для тебя была матерью, нянькой и, верной слугой.  Твой отец обещал мне вечную молодость и красоту! Так, где же всё это?
     
     Лилит попыталась было подняться, но Малютка крепко держал намотанные на мохнатый кулак её волосы.  Она дёрнулась, что было силы и, тем самым усугубила свою боль. 
     
     Волосы натянулись словно струна, да так, что кожа на голове отошла от черепа.  Несчастная сделала попытку вырваться из этих, несущих смерть, рук своего мучителя. 
     
     Внезапно вспыхнувший бунт привёл наследника в ещё большее бешенство.  Глаза налились кровью и, вертикально расположенный чёрный зрачок его глаз был настолько страшен, что бедняжка снова сделала робкую попытку заслониться руками от этого уничтожающего взгляда.  Но, увы, Малыш второй рукой с ещё большей, невероятной силой схватил руки Лилит и его, в мгновение ока выросшие когти впились в её кожу. 
     
     Руки несчастной женщины тут же обагрились кровью.  Один из когтей угодил прямо в нежную, пульсирующую венку, находящуюся на запястье руки. 
     
     От вида пульсирующей крови на руке женщину охватила ещё большая паника.  Она словно зачарованная смотрела на свою руку из вены, которой тонкой струйкой вытекала кровь. 
     
     Испугавшись, сделала робкую попытку зажать рану, но, тут же, получила мощный, сокрушительный удар по голове.  От этого удара в ушах послышался звон и, перед глазами все, находящиеся поблизости предметы стали расплываться. 
     
     Такое состояние продлилось совсем недолго, затем на Лилит, стала наползать появившаяся ниоткуда, пелена белёсого, словно дым клубящегося тумана, в её глазах мгновенно потемнело и она, потеряв сознание, обмякла и растянулась на полу. 
     
     Малыш подошёл, нагнулся, пристально посмотрел в лицо своей кормилице, и чёрным когтем покрытой шерстью руки провёл по её щеке.  После такого «ласкового» прикосновения на лице не дрогнул ни один мускул.  Лилит не подавала признаков жизни.  Это ещё больше разозлило Малютку.  Он выпрямился, несколько секунд пребывал в раздумье, затем словно очнувшись – небрежно пнул копытцем, лежащую без сознания женщину.  После пинка, так же не последовало никакой ответной реакции. 
     
     Экзекутор с удовольствием, с высоты своего величия взирал на распластанное, на полу тело женщины. 
     
     Немного успокоившись, уняв свою жестокость и ненависть к роду человеческому – сел в кресло, которое стояло тут же, возле Лилит лежащей без чувств.  Он сидел и смотрел в пустоту, и не знал, что же ему делать дальше, но эти раздумья были прерваны тем, что его тонкое обоняние уловило будоражащий запах крови. 
     
     Этот будоражащий, волнующий запах не мог оставить его равнодушным к кровоточащей ране на руке кормилицы.  Встав на колени, возле распростёртого на полу бесчувственного тела отпрыск Гедаса с брезгливостью когтистой рукой приподнял с пола ладонь женщины. 
     
     Ранка на тыльной стороне руки показалась Малютке слишком маленькой и он, погрузив в неё свой чёрный, загнутый как у орла коготь, изо всей силы надавил, подцепил когтём вену, а затем, вытаскивая её из-под кожи наружу, резко дёрнул на себя, тем самым разорвал её. 
     
     Не желая того, чтобы живительная субстанция брызнула фонтаном наследник с охватившей его дикой, животной жадностью принялся с большим удовольствием поглощать тёплую, солоноватую ЖИЗНЬ. 
     
     Измождённая женщина не подавая хотя бы малейшего признака жизни, так и оставалась лежать без сознания.  Она даже и не представляла того, что с ней сию минуту происходит.  Лилит стала желанной добычей своего любимца, нет, не любимца, а объекта своего обожания и поклонения. 
     С каждым новым глотком Малютки из несчастной потихоньку уходила жизнь.  Ещё чуть-чуть и Лилит сделает в своей жизни последний вздох.  И, вот, этот момент наступил.  Её последний глоток воздуха был едва уловимым, лишь с выдохом она слегка приоткрыла рот, да так, с отвисшей нижней челюстью и осталась лежать посреди комнаты. 
     
     Отпрыск заметил смерть своей кормилицы лишь только тогда, когда из зияющей на руке раны кровь прекратила поступать в его ненасытный, алчущий человечины рот.  Он с удивлением смотрел на лежащее перед ним тело и был переполнен чувством негодования и бешенства.  Взгляд его горел, и ненависть ко всему роду человеческому закипала и клокотала, словно жерло проснувшегося после многовековой спячки вулкана. 
     
     Он проклинал свою незавидную участь, вынуждавшую жить среди людей, с которыми ему было неуютно, но чувствуя своё превосходство над ними – ждал своего звёздного часа. 
     
     Поднявшись с пола, Малыш стал нервно метаться из угла в угол и при этом всё, что попадалось на его пути, со злостью и гневом крушил и ломал. 
     Нет, он ничего не боялся, но на сей раз, за содеянное, ему придётся держать ответ перед своим могущественным отцом, которого он до сих пор ещё так и ни разу не видел, но о котором так много рассказывала ему кормилица. 
     
     Тут, Малютка почувствовал, что его гнев и негодование понемногу уходят и на смену этим ощущениям приходит доселе ему неведомое чувство усталости.  В очередной раз, споткнувшись об кресло, возле которого на полу лежало тело Лилит, наследник раздражённо пнул его копытом.  От мощного удара тяжёлое кресло сдвинулось с места. 
     
     Под креслом он заметил, что на полу начертаны какие-то письмена и иероглифы.  Малютку заинтересовали надписи и, чтобы как следует рассмотреть начертанное – пришлось отодвинуть тяжёлое, внушительных размеров кожаное кресло. 
     Освободив пространство, которое от посторонних глаз было замаскировано вышеуказанным предметом мебели, отпрыск Великого Гедаса обнаружил нечто, похожее на люк. 
     
     Крышка люка была испещрена замысловатой вязью письмен, которые ему были совершенно непонятны.  Иероглифы и буквы, написанные по краям крышки люка, сопровождались геометрическими фигурами, цифрами и символами.  В самом центре крышки была изображена пентограмма, нарисованная красной краской. 
     
     Взгляд Малыша был словно прикован к пентограмме.  Она его восхищала и он, ощутил странное чувство томления в груди.  Внутри что-то защемило и он сел на пол возле этого загадочного люка.  Ему захотелось прикоснуться к этим фигурам, цифрам, буквам, но больше всего его тянуло к пентограмме. 
     
     Этот мистический символ переливался и манил, и Малыш, не в силах более сопротивляться этому неведомому чувству протянул руку и указательным пальцем стал водить по контурам неизвестных ему письмен. 
     
     Прикасаясь к очередной букве, символу или цифре стал ощущать некую вибрацию, которая проходила по всему его телу.  Тут, вдруг какая-то сила его потянула в самый центр пентограммы.  Инстинкт подсказывал ему, что он должен сделать этот неотвратимый шаг навстречу своей судьбе. 
     
     Внутренний голос убеждал, что первый этап его Земной жизни завершён.  Наследник поднялся и, переступив через письмена, встал в центр пентограммы. 
     
     Как только он оказался в центре, крышка люка опустилась вниз и, сквозь образовавшуюся между крышкой люка и полом щель вырвался столб неонового света, от которого Малышу пришлось заслониться рукой. 
     
     Это был портал, через который его отец осуществлял переход из Своих Владений на Землю. 
     Оставались последние секунды пребывания наследника в Мире Людей, ещё немного и, он, растворившись в столбе неонового света, покидал Земные Пределы, отправляясь в далёкий путь, на столь долгожданную встречу со своим отцом – Великим Гедасом. 
     
     После исчезновения Малыша, в некогда уютном и обставленном изысканной антикварной мебелью салоне царил хаос и разорение.  Стояла только звенящая тишина, а в воздухе ощущался запах озона, которым можно наслаждаться лишь после буйства сильной грозы. 
     
     Посреди этой гнетуще-звенящей тишины на полу лежало уже остывшее тело Лилит.