Сидят, ногти красят, в Интернете флиртуют, «Дом-3» обсуждают.  Мне, конечно, немного обидно, но разумом-то понимаю, что осваиваемая ими специальность («Менеджмент в сфере банно-развлекательных услуг») бесконечно далека от научного креационизма.  Потому и не злюсь. 
     Звенит звонок и колледж наполняется звуками, подобными шуму штормящего моря – то студенты и преподаватели торопятся в столовую.  Я тоже отправляюсь перекусить, потому как банкет ещё не скоро. 
     Преподаватели питаются отдельно, чтобы не толкаться вместе со студентами.  Встаю в очередь и смиренно жду.  Передо мной человек пять, включая заведующих технических и экономических дисциплин – Тоню и Свету – невысоких, пухленьких, похожих на кэрроловских близнецов, и Кочубея в новоизобретённом устройстве, два членистых металлических щупальца которого надменно сплетены у него на груди.  Когда очередь доходит до Тони (то есть до Антонины Сергеевны), вперёд с зычным возгласом «Пропустите благочинного!» пролазит отец Феофил, зам.  по нравственному воспитанию и окормлению.  Благочинного почтительно пропускают.  Отец Феофил набирает полный разнос скоромной пищи и удаляется вкушать. 
     - Ой, Иван Фёдорович, чего это вы опять изобрели? – игриво спрашивает Света (то есть Светлана Алексеевна). 
     Кочубей гордо подкручивает ус.  Очередь как раз доходит до него и он заказывает тарелку супа и котлету с пюре. 
     - Незаменимая вещь! – сообщает он.  – Дополнительные руки!
     С этими словами щупальца расходятся и Кочубей становится похож на паука-переростка. 
     - Управляются в трёх режимах, - объясняет он.  – Голосом, мыслями и подсознанием.  Вот тут, на поясе, у меня регулятор.  Сейчас он установлен на мысленное управление.  Мне нужно всего лишь подумать, чего я хочу, а манипуляторы уже тут как тут!
     После этих слов клешни на концах стальных конечностей раскрываются, захватывают тарелки с едой и аккуратно подымают их со стойки. 
     - А ручки-то вот они! – смеётся Кочубей и машет кистями своих настоящих рук в воздухе.  По очереди проносится дружное «Ну, Иван Фёдорович! Ну, Кулибин!». 
     - А теперь высший пилотаж! – говорит Кочубей и вновь ставит тарелки на прилавок.  В другое время подобное промедление вызвало бы бурю недовольства у алчущих пищи преподавателей, но сейчас заинтригованы все, даже работники столовой.  – Сейчас я поверну регулятор в положение «подсознание» и мне даже не потребуется чётко формулировать в голове своё желание – манипуляторы сами выполнят то, чего я хочу в данный момент! А хочу я поесть. 
     Иван Фёдорович щёлкает переключателем и в следующую секунду происходит нечто непредвиденное.  Вместо того, чтобы взяться за тарелки, манипуляторы описывают в воздухе красивые сверкающие дуги и смачно шлёпают обеих заведующих по задам! От неожиданности обе взвизгивают, подпрыгивают, а Антонина, уже успевшая взять тарелку салата и стакан чая, изящным спортивным движением мечет их в кассиршу.  Та ловко уворачивается.  И тарелка, и стакан разбиваются вдребезги. 
     На мгновение воцаряется тишина, а затем очередь начинает хохотать.  Кочубей сконфуженно крутит регулятор.  Я понимаю: это – самое весёлое из того, что случилось или случится за этот день. 
     Когда я вхожу со своим обедом в помещение для педколлектива, там Марианна Леопольдовна громогласно распекает пожилую преподавательницу английского языка. 
     - Порядок есть порядок, Надежда Анатольевна! – гремит Зингершухер.  – Почему вы отпускаете студентов на три минуты раньше? Я специально рассчитывала: путь от вашего кабинета до столовой занимает полторы минуты, если помножить на коэффициент ваших массы и возраста – плюс ещё минута да ещё добавляем тридцать секунд на то, чтоб занести журнал в учительскую.  А когда прозвенел звонок с пары, вы уже были здесь! Значит, отпустили студентов на три минуты раньше!
     Вот, значит, что входит в перечень должностных обязанностей нашего начальника учебного отдела – измерять расстояние от каждого кабинета до столовой и множить на соответствующие коэффициенты! Обвинение в нежелании работать со стороны Степаниды Петровны совершенно не обосновано. 
     - Ну давайте каждый будет отпускать с урока, когда захочет! – не успокаивается Зингершухер.  – Что тогда будет?! А какой тогда дисциплины мы требуем от наших студентов?! Будем ссориться, Надежда Анатольевна, будем ссориться!
     - Простите, пожалуйста, в первый и последний раз такое! – виновато бормочет Надежда Анатольевна. 
     Присутствующие при сей сцене преподаватели скорбно молчат, опустив взгляды в свои тарелки, и лишь отец Феофил, сидящий во главе стола, благостно улыбается.  Впрочем, он всегда улыбается, когда трапезничает.  Наконец Марианна Леопольдовна удовлетворённо замолкает и приступает к трапезе. 
     После звонка, возвещающего окончание четвёртой пары, зэков грузят в машины и увозыт в зону, остальные студенты добровольно-принудительно собираются в актовом зале – смотреть праздничный концерт.  Организацией студенческих концертов у нас тоже занимается отец Феофил, поэтому в программе чередуются сценки с шутками ниже пояса, эротические танцы первокурсниц и пафосные речи в адрес директора.  Не обходится и без традиционного «Спасибо Матильде Карповне за наше счаст… э-э… за весёлую студенческую жизнь!».  Произносится, как всегда, перед портретом директора, потому что сама Матильда Карповна никогда не ходит на подобные мероприятия.  Она вообще крайне редко появляется перед студентами.  Я знаю несколько поколений студентов, которые за все годы обучения так и не удосужились чести лицезреть директора вживую. 
     Мне не хочется сидеть в душном зале, поэтому я, мельком глянув на выступления наших воспитанников и в очередной раз задумавшись, почему с отцом Феофилом не уживаются педагоги-организаторы, удаляюсь в столовую помогать накрывать столы для праздничного банкета. 
      Накрывают девять столов: восемь для рядового педсостава, а девятый – особый, для именинницы и её ближнего круга.  На «простых» столах водка, вино люберецкого розлива, салаты, нарезка сервелата, бутерброды со шпротами.  На «особом»: коньяк, испанское вино, буженина, стерлядь, бутерброды с красной икрой.  Глядя на это изобилие, я понимаю, почему на праздничный банкет с каждого собрали такую немалую сумму.  Пока мы занимаемся сервировкой столов, музыканты группы «Визаж» устанавливают свою аппаратуру.  У нас стало традицией приглашать на разные праздники именно их.  Не беда, что поют под фонограмму, главное, что душевно.  Нашим женщинам нравится. 
     Начало празднования назначено на 15. 00 и к этому времени столовая наполняется моими коллегами, пребывающими в приятном возбуждении.  Я долго ищу, куда бы мне приткнуться, пока не нахожу свободное место рядом с Таисией Тихоновной.  Всем уже хочется и выпить, и закусить, но никто не притрагивается ни к выпивке, ни к закуске.  Ждём виновницу торжества и администрацию. 
     Ожидание на сей раз длится недолго – не более сорока минут.  Наконец в зал на своём самодвижущемся кресле въезжает Матильда Карповна, следом входят ближайшие родственники: Агнесса Афанасьевна, внук Илья Петрович с женой, правнук Савелий, а позади почтительно шествует «свита», как то: отец Феофил, Марианна Леопольдовна и фон Кнопф.  За какие выдающиеся заслуги в ближний круг впустили Генриха Йозефовича, я не знаю, но, видимо, есть за что.  Последними входят мужики из технического персонала колледжа.  Они вносят диван с пребывающей во власти Гипноса Амалией Прокофьевной: авось, проснётся и тоже захочет поздравить Матильду Карповну. 
     При виде сегодняшней «новорождённой» мы начинаем радостно хлопать.  Матильда Карповна улыбается и машет нам ручкой.