— Нет.  Джон — воин, а ты — потенциальная угроза. 
     — Боится что ли?
     — Он ничего не боится, потому что всегда наготове. 
     Мою ладонь запеленали, прохладная мазь ласково уносила боль. 
     — Спать хочу. 
     — Иди, — Марк отложил склянки и впился в глаза цепким взглядом.  — Ты молодец, Лина.  На нашей войне не важно, как отбиваться, главное — эффективность.  Ты себя показала, и я рад, что не ошибся. 
     Жесткий поцелуй обезоружил окончательно.  Забыть о прошлом, вычеркнуть тревожные сомнения, принять новый мир таким, какой он есть на самом деле.  Горящая кисть руки — только начало, впереди — смерть.  Чужая, многоликая, как потолок в ванной.  И мне следует к ней привыкнуть. 
     Накатившая слабость унесла из мрачности холодных стен в воздушное пространство дремы.  Я уснула прямо на диване, лишь раз на миг вернувшись в полумрак, когда холодные сильные руки несли меня по лестнице наверх — в спальню. 
     Глава 4. 
     
     На следующее утро проснулась я поздно и пожалела о своем рождении.  Каждая мышца болела на свой лад, даже перевернуться на бок было неимоверно сложно.  Голова напоминала растянутый до критической отметки шар, наполненный дымом.  Да еще кто-то из драконов ночью слишком туго перебинтовал обожженную руку.  Ноздри щекотали частички мужского парфюма, на полировке мебели разлеглись белесые блики, и каждый шумный выдох казался в тишине комнаты сбежавшим преступником. 
     Первый сюрприз ждал под кроватью — мягкие темно-синие тапочки идеально укутали ступни, легкий халат в тон лежал неподалеку на стуле.  Там же я нашла ультрамариновую рубашку и свободные брюки.  С глазомером у драконов полный порядок.  А вот второе открытие испугало — на изгибе локтя алела маленькая шишечка укола. 
     Заботливо приготовленные бутерброды остывали в микроволновке, ассортимент напитков разбавили вино и «Пепси».  Маленькие, обыденные знаки внимания подняли настроение.  Я каждый день готова насиловать себя утюгом или чем посерьезнее, ради трогательных, важных мелочей. 
     Удивительно, но дверь в тренировочный блок была распахнута.  Я нашла ребят в спортзале по доносившимся уханьям ударов. 
     — Мертвая царевна очнулась, — заметил Джон, откидывая Марка пинком с разворота. 
     Тот в долгу не остался, воспользовался моментом и, перекатившись за спину противника, нахально пнул его под зад. 
     — А вот это уже наглость, мог ведь промазать. 
     — Мог, но не стал, — снисходительно рассмеялся Марк. 
     — Так значит?
     Похоже, мое появление превратило тренировку в балаган.  Забавно наблюдать, как два здоровых мужика месят друг друга, пытаясь достать до самого болезненного места.  Да еще и подтрунивают: «А кто это валяется? Отдохни, маленький.  Тебе подушку принести?» Я болела за Марка, но Джон будто обходил закон тяготения.  За его движениями я не успевала следить, молниеносные удары летели солью из дробовика, и как можно противостоять такой машине — загадка века.  Но Марку это удавалось, пусть и с переменным успехом. 
     Наконец, битва закончилась, и оба распластались на мате. 
     — Я тебя уделал, — Джон поднялся, набросил полотенце на лоснящееся от пота плечо. 
     — Уделал, — согласился Марк, тщетно пытаясь выровнять дыхание. 
     — Но в темном переулке с ним лучше не встречаться, - предупредил Джон, помогая собрату подняться. 
     — Это почему? – спросила я. 
     — Да потому что у него постоянно пистолет на поясе. 
     — А у тебя разве нет?
     — Пошли, покажу кое-что. 
     Джон привел меня в тир и, покопавшись в небольшой кладовке, выудил покалеченную мишень. 
     — Вы с минометами тренировались что ли? — изумилась я, оглядывая широкие дыры в «сердце» и «голове» силуэта. 
     — Нет, по тридцать выстрелов в каждую цель.  Марк с закрытыми глазами может превратить любого в дуршлаг, причем каждая пуля будет смертельной. 
     — Значит, ты спец по рукопашному бою, а Марк — по оружию?
     — Именно. 
     Отличный симбиоз — титановые мышцы одного и мозги другого.  Все, что требуется для успеха.  Только свою роль в троице мне определить сложно. 
     
     Марк занял душ первым, и мы с Джоном остались наедине. 
     — Как твоя рука? — спросил он, спускаясь в зал. 
     — Лучше, спасибо.  Только все тело болит после тренировок и… Что вы ввели мне в вену?
     — Морфин.  Ты полночи маялась, Марк вколол маленько, чтобы поспала спокойно. 
     Нужно мастерски владеть иглой, чтобы «пациент» не почувствовал.  Но больше смущала непринужденность Джона.  Казалось, не было вчерашней злобы и насмешек, вызывавших желание обходить его за километр. 
     Сегодня Джон излучал добродушие и внимательность:
     — Одежда подошла?
     — Да.  Как вы размер определили?
     — На глаз, — пожал он плечами.  — Мой мастер шутил: «Определи размер обуви противника и узнаешь, сколько зубов вставлять придется». 
     — Оптимистично. 
     — Он вообще был веселым старикашкой, — воспоминание об учителе вызвало у Джона благодарную улыбку.  — Европеец, а с секирой управлялся и ногами махал похлеще япошек.