Но тебе вполне по плечу сдвинуть на ступеньку вниз Билла Гейтса, заняв его место.  Естественно, в трясущиеся руки попадает самоучитель работы на компьютере.  И так по кругу.  В какой-то момент понимаешь, что если не зажать голову между дверью и косяком, крыша уедет окончательно, да на такой скорости, что не догонишь.  Внутри черепной коробки происходят такие метаморфозы, от которых перед глазами встает мутная пелена и тянет к полу, словно существо, привыкшее перемещаться на руках, вдруг поставили на ноги.  А вот когда начинаешь ощущать острую потребность в присутствии кого-либо рядом — это предел, и если не выбежать из пустой комнаты в более людное место, хана может прийти на самом деле. 
     Самое страшное то, что это становится необходимо. 
     
     В подъезд я вылетела, даже не глянув в зеркало.  Вместе с гнилостным смрадом мусоропровода до меня долетал вопль отца: «А ну вернись, иначе не пущу за порог».  И не пустил бы.  Уже на четвертом этаже я поняла, что забыла ключи.  От этого стало только легче.  После девяти этажей лестниц ноги приятно устали.  Мокрый ветер, ударивший в лицо, принес вместе с колючими каплями уверенность в правильности шага.  Никогда ранее не испытывала я такой легкости, как в коконе воды и остром запахе листьев. 
     Прилипшие к ногам джинсы шуршали от каждого движения, босоножки по самый ремешок тонули в лужах, отросшая челка лезла в глаза.  Зачем укладывать волосы, если природе с естественно-торчащими локонами ты нравишься больше?
     Пять минут ходьбы до проспекта с вереницей пестрых дверей вдоль первых этажей.  Механический кибер-город, вместо людей -- машины.  Идеальный момент для идеального ограбления.  Посреди ливня никто не услышит криков о помощи, не заметит сумевшего выбежать заложника, и новых не прибавится — никто не забредет в маленький магазинчик вдали от остановки.  Никто, кроме меня. 
     Подхожу к тонированной двери ювелирной лавки, тяну на себя ручку, перешагиваю через порог и чувствую на губах гладкость новой перчатки.  Она еще хранит резкий запах кожи без примесей тепла человека, сигарет и перил. 
     — Молчание — условие жизни, — спокойно произносит низкий голос. 
     Я и не собираюсь кричать.  Избавленная от замка на губах, спокойно разглядываю грабителей.  Высокая фигура в кожаном плаще до щиколоток, из-под которого виднеется пояс проводов взрывчатки, терпеливо наблюдает через черные очки за торопливыми движениями продавщицы. 
     — Будь осторожна, — предупреждает он, стоит девушке скрыть кисть руки под витриной.  — Заденешь кнопку, я нажму свою, — кончиком большого пальца гладит то, что я сначала посчитала камнем на перстне. 
     Девица встрепенулась и больше не повторяла попыток. 
     Мой пленитель стоял за спиной, в поле зрения попадали лишь подол длинного плаща и дуло пистолета на уровне локтя.  Оружие угрожало не мне, оно следило за окаменевшим в углу охранником.  Одного взгляда достаточно, чтобы понять: этот наемный верзила наверняка побывал если не в Чечне, то поблизости и, не будь волшебного колечка, переломал бы шею его владельцу одним мизинцем.  Но взрывоопасный поясок мог сработать.  Самозванцы держались слишком уверенно для блефа, к играм со смертью им не привыкать.  А еще… В каждой черте, будь то расслабленный наклон головы или ровное дыхание мне в затылок, сквозила одуряющая, всеобъемлющая до непонимания свобода.  Она, приправленная ярким ароматом дорогого парфюма, превратилась в далекий маяк.  Неприкрытое могущество двух фигур, одну из которых я не могла даже увидеть, только ощущать рядом - как затмение без предупреждения. 
     — Еще тридцать секунд, — поторопил девицу владелец кольца, и испуганная работница побросала в рюкзак оставшееся золото вместе с подставками.  — Умница.  Уходим. 
     Осторожно «пленитель» подвинул меня за локоть в сторону, освободив дорогу напарнику, и я позволила себе оглянуться.  Столь же высокий, с той же гордой осанкой и большими тонированными очками, как и второй.  Только волосы короче и гораздо темнее. 
     «Остановись мгновенье, ты прекрасно!», как писал Гете.  Всего секунда, и они бы скрылись за дверью, унося иллюзию силы, которая уже не позволит мне жить спокойно.  Так бывает, когда неожиданно встречаешь идеал и понимаешь, что больше не сможешь довольствоваться заменителями. 
     Владелец кольца переступил порог, «пленитель» замешкался, зацепив пояском плаща ручку двери.  В этот момент охранник ожил.  Одно точное движение, что-то метнулось в нашу сторону.  Я не успела разглядеть предмет, инстинкт сработал быстро: шаг вперед, рывок руки, и моя сумка отбросила блеснувшую лезвием угрозу к стене. 
     Не осталось времени обдумывать поступки и принимать решения.  Задняя дверца небесно-голубой «девятки» едва не отбила мне руку, закрываясь, но я успела. 
     — Это еще что? — «пленитель» даже не обернулся с водительского кресла. 
     — Я с вами, — попытка произнести фразу твердо провалилась, поэтому, глядя на удивленно приподнятые брови владельца кольца, я добавила: — пожалуйста. 
     Понимала ли я смысл происходящего? Да.  За пару секунд, что прошли в безуспешной попытке рассмотреть глаза владельца кольца за ширмами очков, передо мной развернулась картина будущего, скорректированного все еще бьющим по темечку ливнем.  Институт с престижными факультетами, обеспеченное будущее порядочной бизнес-леди утратили статус цели.  Каждое нервное окончание вибрировало от ощутимой близости свободы.  Я понимала, что меняю заточение родительской опеки на тюрьму во сто крат опаснее.  На тюрьму, возможно, в полном значении слова.  Но это была моя клетка, мной выбранная ниша. 
     — Двадцать три, — произнес «пленитель», и в этот же миг я оказалась на коленях у владельца кольца. 
     Резкие движения похитителя были точны — ни синяка, ни ссадины, ни удара.  Словно я гуттаперчевая кукла, которую затянуть внутрь машины — обыденное дело.  Дверца захлопнулась, даже не коснувшись моего носка.  «Девятка» рванула с места.  Горло сдавила хорошо знакомая горечь, но это слезы не страха или потери.  Скорее, защитная реакция организма на перемены, которую мучительно сложно, но необходимо сдержать. 
     На первом же повороте машина нырнула во дворы и, минуя пару домов, замедлила ход.