— Что, поблизости все ювелирки обобрали? — риторический вопрос.  — Почему я не с вами? А если дом снова подорвать решат?
     — Ты ведь знаешь все выходы и двери.  Идем, Джон. 
     Марк узнал о блужданиях по замку.  Ему это не понравилось настолько, что меня сбросили со счетов.  Недоверие.  Удар ниже пояса.  Я не понимала, чем заслужила такую насмешку.  Возможно, переусердствовала с подтруниванием или напускным пренебрежением, но разве верность нужно доказывать каждую минуту? Я машинально коснулась шрама от ожога на ладони, отказываясь верить в столь подлое предательство. 
     -- Вот черт! – выругалась я, подхватив пальцем едва не упавшее колечко.  Разорванная цепочка осталась болтаться на запястье, словно мертвая змейка.  Я поднесла концы к глазам, рассматривая прохудившиеся звенья.  – Где это можно запаять?
     Терять родительский подарок не хотелось.  Браслет был единственным презентом, с которым предки угадали.  Да и кольцо превратилось из блескучей безделушки в напоминание о первой жертве.  Пусть я никогда не надену его на палец, но держать при себе нужно.  Для самосознания. 
     -- Погоди, -- Джон бросил сумку, направился к дверям. 
     -- Ты куда? – недовольно спросил Марк.  -- Нам пора ехать. 
     -- Сейчас.  Принесу браслет какой-нибудь, пусть нацепит, пока этот не починим. 
     -- Нет, -- грозно отрезал дракон. 
     Даже Джона покоробила грубость.  Он остановился.  Вполоборота вопросительно глянул на Марка. 
     -- Что значит «нет»? Она побрякушку не заработала? Брось. 
     -- Любая цель требует полной отдачи, -- морозным голосом произнес Марк.  – И я не потерплю пустой растраты средств, какими бы мизерными они не казались. 
     Повисла тишина, прерываемая лишь застенчивым шелестом листьев герани, стоящей возле открытой форточки. 
     -- Ты - животное, -- наконец, высказалась я и, не желая больше смотреть на небритую физиономию Марка, вернулась в ванную. 
     Завязав браслет узлом, я помотала рукой, проверяя крепость цепочки.  Кольцо послушно болталось на золотой нити.  Промокший халат сполз с плеч, ноги утонули в остывшей воде.  Я замерзла, но не вылезла из джакузи, пока не прошло достаточно времени от последнего донесшегося с лестницы шага.  Драконы уехали. 
     
     За окнами разлегся вечер.  Мраморное спокойствие выползшей луны раздражало зрачки, словно спирт — раны.  Я выключила всюду свет и упала на кровать драконов.  Запираться в своей комнате не было нужды.  Впервые замок полностью принадлежал мне, вместе со всеми орудиями для пыток, потайными углами и зловещими тенями, что ползали по стенам, путались в дымке ароматических палочек, заползали под халат. 
     Мне стало страшно.  До мурашек, до обострившегося слуха, до уплотнения воздуха.  Можно включить свет и отвлечься погоней за тайнами из найденных книг или тупо уставиться в телевизор, впитывая идиотскую радость блескучей серости гламура.  Но я выбрала иное наказание. 
     CD-ROM зашипел, лениво забирая диск.  Секунда скрипа, и приглушенный ритм «Imhotep» [10] встряхнул реальность.  С минуту я вдыхала музыку, как тяжесть ладана.  Когда миазмы нот пропитали до кончиков еще мокрых волос, я тряхнула головой, капли ударили по плечам, ноги дрогнули в первом шаге. 
     Тени обступили со всех сторон, замкнулись крепким кругом.  Вскидывая руки к темному потолку, сгибая колени, отрывая стопы от ворсистого ковра, я дергалась в припадочной пляске. 
     А перед глазами всплывали картины. 
     Маленький магазинчик с россыпью золота, которое блестит алмазной резкой.  Распахнутый плащ, как вздернутый занавес трагедии смерти.  Серебряный прислужник гибели блестит на пальце Марка бутафорской кнопкой.  Немигающие глаза стволов револьверов, от них негде укрыться и вряд ли стоит пытаться убежать.  Тихие голоса.  Запах одеколона и вонь страха.  Ужас в воздухе, на лицах. 
     Стук пульса разрывал череп, голова шла кругом от оборотов. 
     Назойливых комаров нужно убивать.  От них слишком много неприятностей.  Можно глотать пережеванные куски свинины, так и не увидев, как глаза безобидных животных наполняются предсмертной агонией.  На бойнях работают другие люди.  Они привыкли к жестокости.  И я когда-нибудь привыкну.  Как драконы.  Это единственный способ убивать самому. 
     Я подбежала к столику, удалила из плей-листа остальные песни и схватилась за сигарету.  Пусть тошнота вывернет наизнанку.