Болтались проеденные ржавчиной прутья балконов.  При каждом шаге вдоль фасада хрустело мелкое крошево кирпичей.  По искореженному водостоку текли ручьи дождевой воды.  Для полного завершения картины не хватало только сумасшедших гнилозубых персонажей фильмов Фридриха Мурнау. 
     Меня знобило то ли от жуткого зрелища, то ли от предстоящего веселья.  С дикой, невероятной ясностью я чувствовала, что приехала убивать. 
     — Почему сейчас? И здесь? — спросила я, заплетающимся от испуга языком. 
     — Джон, гляди, а у нашей девочки уже предчувствие проявилось.  Ничего, крошка, — Марк развязно потрепал меня по макушке, — сейчас еще круче прокачаешься.  Да не стой ты!
     Джон молчал, хмуро глядя на двухэтажного калеку.  Марк болтал без остановки.  От обоих пахло цитрусовым одеколоном, хотя на полках ванной всегда стояли пузырьки исключительно терпкого парфюма. 
     Стоило переступить полуразвалившийся порог, как навалилась затхлость.  Под ногами хрустели толстые куски известки, проплешины стен походили на оскалившиеся пасти с кирпичными зубами.  С изрытого трещинами потолка спускались оголенные провода, но их вряд ли стоило опасаться.  Мы поднялись по сомнительной лестнице на второй этаж.  Здесь, на огромной площадке, с торчащими кое-где обломками стен, темноты оказалось недостаточно, и хлюпанье остатков дождя не смогли заглушить стоны двух десятков распластанных по полу тел.  Женский вой смешался с мужским хрипом.  У привязанных к плоским доскам людей не осталось ни капли надежды.  Жертвы даже стонали, словно не от боли затекших мышц, а по привычке. 
     — Они твои, — сказал Марк, взял у Джона пистолет и снял с предохранителя.  — Особо не возись, времени мало. 
     Непривычная рукоять легла в ладонь.  Я замешкалась, но собраться с мыслями мне не позволили. 
     Прогремел выстрел, подхваченный многоголосым криком, выкинул сознание в болезненное прошлое бездарного хирурга.  На его столе умирали люди, под его вранье разбивались семьи, от его рогатки погибали голуби. 
     — Вернись! — приказ сквозь туман. 
     Удар по щекам.  Я — снова я.  В руке «Беретта».  Во мраке — вопли.  Не метясь, наобум спускаю курок. 
     И снова — выстрел, общага, драки, разбой и ярость.  Второй был хулиганом. 
     Третий — дальнобойщиком. 
     Четвертый — мясником. 
     Всего двадцать три.  Полтора магазина девяносто второй «Беретты», но я истратила два. 
     Разбитые от обморочных падений локти казались мелочью по сравнению с черной лужей, подползающей к белым носкам кедов.  Свалка мокрых тел смердела медью крови и щелочью испражнений. 
     Уже к концу первого десятка я заметила, как быстро сокращается тоннель между моей жизнью, и их прошлым.  Драконы больше не перекидывали воспоминания, я сама их глотала. 
     Голова гудела от непосильной ноши.  Судя по стуку в висках, кровь бежала быстрее. 
     — Идем, — Джон взял меня под локоть, но я отбросила его руку. 
     Шаги давались легко, будто не было полуцентнера тела и земного притяжения.  Однако, попадавшиеся под ноги обломки дверей и косяков с треском рассыпались от тяжести ступней.  Мы обошли несколько стен, уцелевших из-за конструкции каркаса.  Изредка мелькавшие всполохи далеких молний освещали щербатый пол. 
     Я не была готова к продолжению банкета. 
     — В меня больше не влезет, — голос стал низким, словно поднимался из пустоты грудной клетки. 
     — На то и рассчитано, — заверил Марк, перезаряжая пистолет.  — Как только набьешься под завязку, передашь нам.  Сама поймешь, как. 
     От вонючей массы новых жертв меня стошнило.  «Еда» лежала молча.  Жизнь выдавали только испуганные шорохи.  Люди слышали участь предшественников.  Они уже не боролись. 
     Я подошла ближе, наклонилась над одним из привязанных.  Заросшее щетиной лицо кривилось от обреченности.  Все оставшиеся силы бедолага пустил на сжатие век.  Только бы не видеть. 
     Я встала так, чтобы упасть на других, почувствовать под собой дрожащее месиво, авось растерзают, и прицелилась в размытую полоску бакенбарда. 
     Выстрел, словно удар молота по макушке.  Черная вспышка грохнулась в мозг, но ни одна картина прошлого не выплыла из мрака.  Я вернулась во влажную ночь, не отпуская мутный тоннель уходящего из жизни человека.  Джон стоял ближе.  Взгляд глаза в глаза соединил нас, и, нащупав его сознание, я перекинула смерть дракону. 
     Это оказалось так просто!
     Второго я отдала Марку.