- Я не понимаю. 
     - Я играла в рекламе зубной пасты, ещё до аварии, когда могла нормально думать. 
     - В рекламе?
     - В рекламе зубной пасты.  Я была королевой.  И я опять ей буду.  Опять буду королевой, так говорит Папа, хоть я его ненавижу.  Папа это мой папа, действующая на злость кукла, хоть и папа. 
     - Саша, успокойтесь.  Попробуйте сосредоточиться и объяснить так, чтоб я понял.  Мы ведь говорили об этом.  Постарайтесь не злиться, а я не буду мешать. 
     Лика замолчала и задумалась. 
     - Завтра я умру, - сказала она наконец. 
     
      В каждом королевстве есть своя королева.  Есть и в моём.  В сияющем золотом замке, со шпилями и балконами под пурпурно-алым небом есть я, и есть моя королева.  Та самая девочка, которую я любил, когда ещё был частью вашего мира, девочка, что играла в рекламе зубной пасты.  Крылатые экипажи, звенящие и сверкающие серебром, неслись по улицам, вымощенным красным кирпичом.  Здесь были самые красивые люди из когда-либо живших, и не все они были лишь моей фантазией.  Хотя кто кем был на самом деле, я не знал.  Я знал только, кем был я. 
     Мы сидели на рубиновых и изумрудно-агатовых тронах в тронном зале, и смотрели на своих подданных.  Не знаю, что видела моя королева, но я был так счастлив, как может быть счастлив человек, когда-нибудь бывший частью того, что люди зовут реальностью. 
     Я потерял Мой Город, шагнул в то, что люди зовут зрелостью, но поняв то, что должен был понять, я позвал Странника, который искал того, кто возьмёт то, что он может оставить.  Сколько он был? Это неважно.  Важно сколько буду я.  Я и моя королева.  Девочка, которая когда-то играла в рекламе зубной пасты.  Девочка, сжимающая в руке тряпичную куклу. 
     
     Конец. 
     
     
     .