На ветках еще сохранились остатки сухой листвы, и они были припорошены слоем снега.  Естественный навес образовывал надежное укрытие.  Единственная проблема, это ледяная вода.  Но раздумывать было некогда.  Максим ринулся в ручей.  От холода перехватило дыхание.  Сердце забилось сильнее.  Стиснув зубы, он направился к кустарнику.  Нужно было выдержать.  Возможно, от этого зависела его жизнь.  Вода была выше брюха, но Максиму пришлось погрузиться по шею, чтобы подлезть под ветки.  У берега было очень мелко, и он распластался по дну, оставив на поверхности только голову.  Теперь главное было не двигаться и не издавать ни звука.  Даже зубами нельзя было стучать.  Хорошо, что течение у ручья было быстрым.  Оно почти тут же унесло ил, поднятый лапами Максима.  И легкое журчание воды могло скрыть случайный всплеск, который он мог случайно сделать.  Холод был ужасный, но пока терпеть было можно.  Макс подумал о том, что человек ни за что выдержал бы эту пытку. 
     Ждать пришлось совсем не долго.  На берег с лаем и шумом вылетели две крупные лайки.  Сквозь ветки максим мог разглядеть их достаточно хорошо.  Кобель был абсолютно черный.  Сука светло серой с бурыми пятнами на спине.  Собаки с ходу чуть не влетели в воду, но успели резко остановиться, расцарапав когтями лед у самой кромки.  Потом они забегали кругами, принюхиваясь, лая и повизгивая.  Было понятно, что псы потеряли след и пребывали сейчас в полном недоумении.  Потом послышался шорох лыж, треск ломаемых веток и тяжелое дыхание.  На берег выбежали двое охотников с ружьями наперевес.  Это были мужчины лет сорока с раскрасневшимися лицами и слипшимися от пота волосами, выбившимися из-под шапок. 
     -Собаки потеряли след! – услышал Максим хриплый голос.  – Куда он мог побежать, Сань?
     -А хрен его знает - ответил другой такой же хриплый голос.  Было заметно, что человек пытается отдышаться.  – Но на ту сторону он точно не перебрался.  Видишь, снег нетронут?
     -Значит, он пошел по ручью? Но рыси так не уходят.  Ничего не понимаю. 
     -Уходят, не уходят.  А этот пошел.  Какой-то шибко умный, – услышал Максим раздраженный голос, – и здоровенный.  Во какие лапищи.  Хочу достать, гада.  Загонял совсем.  Вот только непонятно, куда направился, вверх или вниз.  Вот что, давай, Костян, бери Блэка и иди вниз по течению.  Я с Пеструхой пойду вверх.  Далеко он уйти не мог.  Через час подтягивайся к лагерю.  Шкура этого кота у нас будет. 
     Охотники подозвали к себе собак.  Надели на них поводки и разбежались в разные стороны по берегу ручья. 
     Максим еле дождался момента, когда шум погони стал удаляться.  Наконец он осмелился высунуть голову из-под кустов.  На берегу никого не было.  Лап он почти не чувствовал.  Тело просто разрывало от боли.  Глухо зарычав, он покинул свое убежище, и, не теряя ни секунды, бросился назад, по своему старому следу.  Никаких мыслей в голове не было.  Быстрее, быстрее к тайнику.  Через несколько минут, от быстрого бега, Максим немного согрелся.  Вновь почувствовал свои лапы, и боль несколько ослабла.  Но, не смотря на это, он чувствовал себя очень скверно.  Максим, где мог, срезал путь, бежал, не выбирая дороги.  Перемахивая через завалы деревьев, напролом продираясь сквозь кусты.  Он очень боялся, что преследователи вернуться, на то же место на берегу и разгадают его хитрость.  В этом случае, он уже точно не уйдет от них.  И вот, наконец, он задыхающийся, мокрый и измученный, достиг знакомого дерева, под которым была зарыта сумка.  Максим обернулся, и, не обращая внимания на свежие ссадины на теле и задубевшие брюки и свитер, быстро оделся, Потом, он выбрался на дорогу.  И что было мочи, бегом припустился по направлению к городу, хотя сейчас ему уже ничего не угрожало.  Просто надо было срочно согреться.  Не хватало ещё подцепить пневмонию.