— Ну, сам посуди, Сашка второго ребенка ждут.  Подумал и решил, что если еще ты жениться надумаешь, мы тут по головам ходить будем.  Этот дом, как ни крути, из старого переделан, а тот из кирпича из нового, да не меньше нашего.  Да переживает еще, что сделал глупость, когда с Иркой связался.  Чувствует вину-то, столько отдал, но обиду, сказал, не держит, Мирославу встретил.  У-у, как она его держит в ежовых рукавицах! Мирослава опять же в упрек начала ставить, что Олежку избаловали и занянчили.  Он же криком исходится, чтобы бабушки прибежали, когда внушение делает, — тетя Вера снова тяжело и горестно вздохнула.  — А я считаю, что сам Александр и избаловал.  Он же с рук его не отпускает. 
     — Да ладно?! — изумился Кирилл, раскрывая рот от радости, немного удивившись.  Это было именно то, чего он добивался — счастливая ячейка общества.  — Это же хорошо!
     — Я знаю… Но пусто стало в доме.  Об Олежке сердце болит, каждую минуту о нем думаю — вышла в огород и слушаю, не заплачет ли.  Какие из ни родители? Им же на танцы, погулять…
     — Наплодились — родители! Ты, тетка Верка, замуж выйди — и заимей своих! Заметив, как тетя Вера болезненно сжалась, понял, что сболтнул лишнего.  — Или нас со Светланой удочери! А и в самом деле, отчего бы не взять из детдома? Тебе сорок, вся жизнь впереди! Лет сорок, тьфу, тьфу, тьфу, сто еще есть! Женщина ты обеспеченная, а если что, поможем. 
     — Да ты что?! — вскинулась тетя вера сердито.  — Я жду не дождусь, когда ты в город переедешь, а тут, с матерью.  Квартиру я на тебя перепишу. 
     — Да на что мне твоя квартира?! — рассмеялся Кирилл, снимая с себя рюкзак и вытряхивая его содержимое.  — Плохо же ты меня знаешь! Я заболею, если твоими квартирами начну думать! Не смей обо мне вспоминать, когда планируешь свою жизнь.  Я тебя люблю, и если ты от чего-то откажешься, я буду винить себя до конца дней! Неужели ты повесишь на меня такой камень?
     — Кирилл, ты давно голову проверял? — испытующе взглянула на него тетя Вера, слегка обидевшись.  — С каких это пор моя квартира стала болезнью?
     — А с таких, что один раз живем, — рассмеялся Кирилл.  — Я тебя знаю лучше, чем ты меня.  У тебя горит все внутри, когда ты с Матвеем Васильевичем, а когда он сделал предложение, сваляла дурочку.  Даже сейчас думаешь о нем, когда вы расстались.  А я-то думал, почему он в гости не заходит…
     — А как ты узнал? — остолбенела тетя Вера, замерев с поднятой рукой. 
     Кирилл слегка растерялся.  Прочитал.  Случайно вышло.  Крик души.  Тетка Верка, как и он, была вдовой.  «Много нас таких!» — испугался Кирилл собственных мыслей.  Войны и потрясения никогда не проходят бесследно.  Чистая тетя Вер была изгоем всю свою жизнь, у нее никогда не ладилось с мужчинами, которые редко задерживались, как бы она не любила и не привязывалась, никогда не рассматривая, как спутницу.  И вот, наконец, кто-то испытал те же чувства, а ни он, ни она не чувствуют друг друга, переживая каждый сам в себе, замкнувшись.  Неужели же и он обречен вариться в собственной каше, ни разу не испытав то, что чувствовали Макс и Маша.  Ян и Ядвига, Никола и Дарина — и многие его друзья, с которыми он учился?! Будущие его перспективы не стали открытием, он давно это знал, но по спине пробежал холодок. 
     — У тебя на лице все написано, — бросил недовольно Кирилл.  — Я и мать любим тебя, нам больно видеть, как ты разрываешься между собой и нами.  Если ты была бы счастливой, — и ты это понимаешь! — мы все только выиграли бы.  Еще один мужик в семье не помешал бы…
     Кирилл раскрыл еще один пакет, доставая сухую траву в целлофановой обертке, и приготовленные Авдотьей Захаровной готовые пакетики. 
     — Свет, это тебе, здесь есть инструкция, которой нужно строго придерживаться.  Многие травы ядовиты, — предупредил он.  — Сама ты сможешь ходить уже через пару недель.  Твоя болезнь осталась вот здесь, — двумя пальцами Кирилл постучал себя по лбу.  — Даже не думай, что полюблю тебя такой! — подразнил он ее.  — Встанешь на ноги, присмотрюсь.  Но не обещаю, это как в кино, мисс Вселенная, конкуренция фактически не оставляет тебе шансов. 
     — Кирилл, ну зачем ты так?! — укорила его тетя Вера. 
     — Я никогда не стану ходить вокруг да около, ты же знаешь, — буркнул он, заметив, что Светка потерянно стоит и смотрит, не решив, хорошо или плохо то, что он ей только что сказал. 
     Боль, которую она терпела десять лет, пыталась ее унизить, но сила воли и то новое, что открылось недавно, успокаивали, давая ей малюсенький шанс, который она не могла упустить.  Она умела контролировать чувства, не принимая их на веру, ее внутренний мир долгое время оставался единственным местом, куда она могла смотреть.  Кажется, она даже уловила в себе демона и теперь боролась с ним с той же решимостью и отвагой, с какой приняла решение умереть, выжидая момента, когда что-то колюще-режущее попадет ей в руки. 
     Слава богу, от бабушки и отца им досталась целая библиотека.  Книги мать связала стопками, свалив в пустой комнате.  Когда она заходила покормить или проверить, Светка просила ее придвинуть их ближе — и мать давала ей.  И тогда Светка погружалась в свой мир, забывая о своей увечности и насилии, пресыщаясь теми чувствами, о которых узнавала из книг.  До тех пор, пока отчим, развлекаясь или латая дыру в бюджете, не продал их букинистам. 
     — Мог бы потактичнее, — расстроилась тетя Вера.  — Свету нам никто уже заменить не сможет.  Она именно тот человек, который расширил наше производство. 
     — Странно, а я разве не за вас болел, когда решил идти с вами в горы? Но горы слабакам не радуются, — возвестил Кирилл, придав своему голову торжественность.  — Я просто не хотел, чтобы она тут в одиночестве закисла.  И вот еще, — Кирилл протянул Светлане эластичный пояс для позвоночника.  — Пригодится, когда разбойничать начнем! Выбор за тобой!
     
     «Сдохну тут со скуки!» — Кирилл прекрасно понимал, что деревня не то место, где радуются каждый день.  Друзей позабирали или в армию, многие одноклассники поступили учиться и не вернулись, а те, что вернулись, как в любое другое лето, трудились, не покладая рук.  Проще было бы устроиться на работу, чтобы не маяться, но ждать, когда Светка окрепнет, осталось недолго.  Славке и тете Вере, да и той же Светлане, которая вдруг начала зарабатывать неплохие для Черемушек деньги, он был нужнее.  Сам Кирилл от безделья потихоньку начинал сходить с ума, чувствуя, что за год, что он отсутствовал, без него привыкли обходиться. 
     В огороде ему доверили немногое, окучить картошку еще раз и опрыскать против колорадского жука, а в остальном справлялись без него.