Кирилл проводил своего преподавателя до пещеры.  Два раза пришлось остановиться, чтобы не столкнуться с людьми нос к носу.  Еще раз остановились на капище, присев на берегу. 
     — Запомни, Кирилл, никакой самодеятельности.  Смысла нет объявлять врагами человека темного.  Мы ж не звери.  Заплатили, он и соблазнился.  Не он — придут на его место другие.  Нам на самый верх подняться надобно, чтобы судьбоносного запеленговать.  А там уж без нас разберутся.  Или пригрозят, или по головке погладят, или на другую сторону повернут. 
     Ну, в сравнении с тем, чем занимались Макс и Машка, дело было плевое.  Даже обидно.  Избавившись от всех сомнений, Кирилл кивнул. 
     — Ну а как там Светлана наша? — с теплотой в голосе поинтересовалась Авдотья Захаровна. 
     Кирилл улыбнулся, задумавшись, раскрывать ли Авдотье Захаровне всю правду.  И решил, что стоит, чтобы и она на его счет иллюзий не питала.  Признание получилось сбивчивым.  На ноги она встала, костыли оставила, ходит, опираясь на трость — и пока походка, как у гуся лапчатого.  Но тренировалась много, два часа утром и три вечером, укрепляя атрофированные мышцы позвоночника, и часа два плавала в реке, пока кожа не покрывалась пупырышками.  Плавать у нее получалось лучше всего, она легко переплывала реку туда и обратно.  Травы оказались чудодейственными. 
     — Алинка твоя молодец, — похвалила Авдотья Захаровна, одобрив его выбор.  — Собирала грибы, ягоды, будто деревенская.  Приятная на вид, статная, веселушка-хохотушка… Ну да не будем загадывать наперед, — Авдотья Захаровна поднялась, кивнула, скрывшись в пещере, что-то пробормотав себе под нос. 
     Какое-то время Кирилл еще сидел на капище, а после, наломав березы на веники, поторопился домой, еще издали заприметив остановившуюся возле дома газель. 
     
     Глава 19.  Тяжело в учении, легко в бою. 
     Прошло всего несколько дней, а Кирилл проклял и себя, оттого что так глупо попался на удочку, и Авдотью Захаровну — и правильно ее побаивались, и Артура Генриховича, который спал четыре часа в сутки, а остальное время колесил туда-сюда, нигде не задерживаясь.  Не мозолить людям глаза уже не получалось.  В том, что Артур Генрихович — Хранитель, сомневаться не приходилось.  Он слыл вездесущим и всегда отдавал четкие указания, после чего сразу начинали работать слажено, а мог подолгу разговаривать с людьми и посидеть с ними, расспрашивая о семье, о детях, о том чего ждут от будущего.  Люди его и уважали, и побаивались.  Сообщения он всегда передавал точные, с указанием времени переброски с одного участка на другой, и Кириллу, кроме того что он не высыпался, сильно уставая, работать с ним было несложно.  Иногда, когда Сам был в поле, удавалось состряпать себе алиби.  Крутится возле дома Артура Генриховича для Кирилла тоже оказалось вполне естественно, Александр был его соседом, так что иной раз Кирилл оставался ночевать у брата, чтобы рано утром не вызывать подозрений, и даже прикрыть, если что. 
     Наконец-то ситуация начала прояснятся.  За Артуром Генриховичем следили шесть человек, разбившись на пары.  Двое часто крутились около дома, приютившись у того самого соседа, который сильно раздражал Мирославу коровой и забором.  Дом у него, который как раз стоял напротив дома Артура Генриховича, был ветхий, поэтому через день после полученных данных ему выдали ордер на новую квартиру за рекой, предоставив машину для переезда.  К великой радости Мирославы, ветхую избу снесли, разделив участок между двумя соседями слева и справа.  Теперь у Александра и Игоря Степановича, еще одного заместителя, огороды были как раз вполовину огорода матери.  Александр был так рад, что уже на следующий день после разрешения занять землю — день как раз выпал на выходные, — собрал бригаду и перенес забор, разметив новый участок под сад и под детскую площадку.  Сразу после этого вокруг дома Артура Генриховича посторонних не осталось, только свои. 
     Еще двое дежурили недалеко от административного здания, а двое рыскали за ним, отслеживая передвижения. 
     — Двенадцать соток для деревни мало, — Артур Генрихович пришел поздравить Александра, едва взглянув на Кирилла.  — Восемнадцать, куда ни шло.  Просторы кругом, куда не посмотри.  Привязаться к земле легко, а жить без нее не получится. 
     — Мне надо за дипломом съездить, — отпросился Александр. 
     — Ты молодец, — похвалил Сам.  — Собирайся, поехали.  Оборудование надо забрать.  Пока грузятся, успеешь?
     — Успею, — по-деловому бросил Александр, бросив Мирке: — Собери!
     Все как-то сразу засуетились, забегали.  И вдруг Кирилл услышал в голове обращение Артура Генриховича, в то время как он о чем-то лепетал с Олежкой. 
     — Я буду дома через два дня.  Попробуй выйти на контакт с повстанцами и пошарить в голове.  Не телепаты легко выдают себя с ног до головы. 
     — Я знаю, — так же мысленно ответил Кирилл, забеспокоившись.  — Но если заказ пришел из города, вас могут ждать на обратной дороге.  Шесть человек — это много.  Могут быть еще, о которых мы не знаем. 
     Сам усмехнулся. 
     — Жирный кусок Черемушки, мы ж запустили фирменную линию.  Богато жить нынче опасно.  Есть три дороги: по старой, по новой, и вертолетом.  Здесь им меня не поймать.  Приходи сюда, пока меня нет.  Я слышал, они интересовались твоей подноготной и слегка удивились, когда сообразили, что мы выходим почти в одно и то же время. 
     — Понял, — слегка наклонил голову Кирилл, усмехнувшись.