— Я тогда пирог испеку, может мама Аня или мама Вера заглянут.  Ты какой любишь, с черемухой, с викторией, с малиной? Когда стройка шла, сад поберегли, все свое.  Мне акации нравятся, а Саня вырубить хотел.  Ну, теперь-то не тронет! Или мясной рулет?
     — Я все люблю, — ответил Кирилл.  — Пойду, осмотрюсь.  А то я столько раз у вас был…
     — Да, иди… Тут так здорово! — восхитилась Мирослава, глаза у нее светились.  — Я словно в волшебную струну попала! — она присела рядом, задумчиво взглянув куда-то вдаль.  — А помнишь, как мы встретились?
     — Помню. 
     — Я ж тогда умереть хотела.  Просто дура была, да?
     — Да нет, не забывай, чему я тебя учил.  Человек слаб, если не видит и не слышит.  Ты кровь выпила.  И свою и Сашкину.  Не будь нас рядом, все было бы по-другому.  Так и бывает. 
     — Когда ты так говоришь, мне становиться тревожно. 
     — Вот и займись этим, а я пройдусь, — подбодрил он ее. 
     — Ну не пугай меня! — не расстроилась Мирослава.  Она встала, подобрала разбросанные игрушки, поманив Олежку на кухню.  — Я любому горло перегрызу!
     Кирилл усмехнулся.  Пожалуй, от прежней Мирки не осталось ничего.  Это была цветущая женщина, которая знала себе цену и умела постоять за себя.  Более того, самая красивая, если не думать о ней, как о жене брата.  Алина чем-то смахивала на нее.  Возможно, именно поэтому он выбрал не другую? Светлана не хуже, но не было в ней той женственности и слабости, когда хочется защищать, чувствуя себя настоящим мужчиной.  И одеваться пока не научилась, подражая тете Вере и матери.  Длинные юбки, какие-то нескладные кофты, и сандалии или сланцы.  Мирослава и дома выглядела королевой, не позволяя себе подобное, Александр на жену и ребенка денег не жалел. 
     Путь к сердцу мужчины лежал именно через такие мелочи.  Через еду, когда у него нет ни матери, ни сестры, ни денег, чтобы плотно пообедать в ресторане.  Про себя Кирилл иначе сказать не мог, его закармливали и здесь, и дома, и там.  Девчонки в общежитии готовили замечательно, но победа все же доставалась не им, а тому же Максу или Сане Белому, которые выпускали за плитой пар.  Сам Кирилл к еде был ни столько равнодушен, сколько непривередлив. 
     
     На улице Кирилл остановился, визуально изучая все точки, с которых могли вести наблюдение.  Огороды по стороне Александра спускались к реке.  С этой стороны берег руки был пологий.  Прямо за огородами пойменный луг и песчаный пляж.  Старых домов здесь осталось немного, все они остались в стороне.  Коттеджи здесь выросли, как грибы после дождя.  Дорога через четыре дома разветвлялась, одна сворачивала к реке, а вторая к животноводческому комплексу по старой деревне.  И лесопилка, и кирпичный завод были неподалеку.  Улица, что проходила выше, тоже была закрытой.  За домом Артура Генриховича стоял дом водителя, слева и справа участковый и не то ветеринар, не то зоотехник.  Получалось, что наблюдение могли вести только с двух мест — с дороги и из-за огорода в том месте, который не успел закрыть сосед Александра. 
     Заложив руки в карман, неторопливой беспечной походкой Кирилл направился по дороге, сканируя пространство на предмет источника мыслительных процессов.  Люди здесь были и люди прятались.  Кирилл оглянулся — с открытого места поворота были видны лишь ворота дома Артура Генриховича.  Дорога поднималась в горку, закрывая обзор.  Значит, они не видели, как Александр и Артур Генрихович уехали. 
     Несколько раз он обернулся, нетерпеливо осматриваясь, а потом, торопливо расстегивая ширинку, ломанулся в кусты, за которыми почувствовал людей.  И, заметив их, отскочил в сторону, чтобы сделать свое дело, издав облегченный громкий выдох. 
     — Извините, мужики… — виновато развел руками.  — Ну, согласитесь, в такой момент… Я, правда… ну правда… Не истолкуйте превратно… — он пытался застегнуть ширинку на джинсовых шортах, но молния заела, зажевав край рубахи.  — С ума сойти!
     Он рассмеялся.  Заметив две ответные ощеренные ухмылки, избавился от скованности. 
     — Кирилл, — протянул руку для знакомства. 
     Ему кивнули, изучая, но пожать руку не торопились. 
     — Да ладно, с кем не бывает! Я ж извинился! Братан у меня, на ящик пива поспорил, выиграл, на халяву че не выпить?! Он у меня без пяти минут зам.  А шеф у них мудной такой мужик…
     Играть болтливого звездуна, укладываясь в рамки собранных по деревне сведений, оказалось не так просто, как подумалось вначале.  Вот бы знать, что о нем думают односельчане! Поинтересоваться как-то не пришло в голову.  За три года, что они живут здесь, кроме молодежи он ни с кем особо не сошелся.  Кирилл состряпал обиженное лицо, старясь казаться пофигистом. 
     — Братан хотел меня на свое место.  Не получилось, сказал, без образования не возьмет.  Вот, козел! — Кирилл зло сплюнул.  — Я коровам хвосты крутить не собираюсь и на трактор поганый не сяду!
     Его молча изучали, не произнеся ни слова.  Кирилл огорчился, снова чувствуя себя виноватым. 
     Пора применять магию…
     — Ну ладно, я тогда пошел, — пренебрежительно бросил он, мысленно позабавившись: «А вот уйду и срою вам могилу!»
     Он уже повернулся, когда его окликнули. 
     — Стой! Ты это… — сказавший примолк, заставив Кирилла напрячься. 
     Улыбнувшись во весь рот зубов, Кирилл легко развернулся, сгладив неловкое молчание:
     — А вы чьи? Я вас уже встречал.