Ему было неудобно, что чужие люди будут на него работать, отплатить ему было нечем, но глядя на вещи, сваленные в беспорядке, он понимал, что нуждается в помощи — вещей было много.  А ребята, кажется, не задумывались об оплате.  Их, кажется, больше интересовал вопрос, почему так удручен Кирилл и почему не рад тому обстоятельству, что он в Черемушках и им делают ремонт. 
     — А мы там живем! — младший Леха показал в сторону дома с красной крышей через две улицы.  Дом почти не был виден, и Леха направился к забору, чтобы Кирилл мог получше его рассмотреть, надеясь, что тот последует за ним. 
     — Дядя Матвей мамин брат, — сообщил тот, что был постарше, он неопределенно кивнул.  — Он с нами живет, только вход в его квартиру с другой стороны. 
     Кирилл пошел вслед за ребятами, заинтересовавшись.  Дом был недалеко, почти новый, кирпичный и большой. 
     — А у нас в городе квартира была.  И лоджия.  А в подвале клуб компьютерный….  — Кирилл вспомнил оставленную квартиру.  Забытая за ночь обида вспыхнула с новой силой, но не такая злая.  Скорее, горькая. 
     — И что же сюда переехали? Из города к нам не переезжают, обычно, наоборот, — удивился тот, что был постарше.  — Кстати, его Серегой зовут, а меня Лехой, — он протянул руку и Кирилл пожал ее. 
     — Кир… Кирилл, — кивнул он в ответ. 
     — Говорят, у вас мать больная, а брат пьет и деньги проиграл … много.  Он на Ирке Яшихе хочет жениться. 
     — Почему Яшихе? — удивился Кирилл. 
     — У нее отца зовут Яша… Яков Самсонович.  Она уже третьего в деревню переселила, а сами в город переезжают.  Сначала дядя ее, Родион Агапович, потом сестра, теперь вот и мать собралась.  Один жених уже уехал, не стал жить, люди его засмеяли, а один дурак дураком, им вернуться некуда. 
     Кирилл почувствовал, как жаром налилось лицо, представив, как над ними смеется все село — все те люди, которые работали на доме.  Наверное, он был готов провалиться сквозь землю.  Эти двое, пожалуй, единственные, кто отнесся к нему по-человечески, проявляя любопытство и сочувствие. 
     — Как третьего? — прищурился Кирилл.  — Сашка наш третий?
     — Ну да, — без обиняков подтвердил Леха.  — Дядя Матвей и дядя Артур, когда узнали, возмущались очень.  Даже предупредить вас хотели, но потом, как выяснила, что мамка у вас болеет, да еще врач… Она у тебя доктор докторов?
     — Доктор медицинских наук.  Она профессор, преподавала в медицинской академии, — объяснил Кирилл. 
     — Ну вот, доктор докторов, — согласно кивнули оба.  — Решили, что не надо вмешиваться, вашей мамке здесь лучше будет.  Только с Родионом сильно ругались.  Я сам слышал, как они обещали его засудить, если вам другой дом продадут или по высокой цене.  Они-то сначала вон тот хотели подсунуть! — Серега показал на покосившийся домик. 
     Кирилл ужаснулся, облившись кровью, застыв, будто его стукнули обухом по голове. 
     — … и все черемуховцы на суд поедут! — долетело до него.  — Вот они и испугались!
     — А правда, у тебя мамка докторов лечит? — с любопытством подивился Леха. 
     — Не докторов… А доктор медицинских наук, — раздраженно поправил Кирилл.  Парень учился в девятом классе, а не разбирался в таких элементарных вещах.  — Она придумала операцию, которая лечит у людей то, что раньше не лечили.  Она хирург, но может и терапевтом, и стоматологом, и анестезиологом.  Прошла обучение, как врач общей специализации.  Заведовала хирургическим отделением, ответственность большая, а врачи иногда ошибаются, когда направляют пациента на операцию. 
     — Ух ты! Здорово! — Серега уважительно посмотрел на Кирилла, и тут же перевел тему: — А у нас дома есть компьютер, нам дядя Матвей подарил на новый год. 
     Удрученный вид Кирилла ребята, очевидно, отнесли на свой счет. 
     — У меня тоже… — не думать о сплетнях не получалось, лицо у Кирилла продолжало гореть.  — А кто те двое? Ну… перед Сашкой?
     — Да, ладно, не парься, — пренебрежительно махнул рукой Леха, успокаивая.  — Они ж у Авдотьи учились колдовать, а она, знаешь, сильная была колдунья! — в голосе его прозвучала гордость.  — К ней из города приезжали лечиться.  Говорят, у нее черти в подполье жили и петух кукарекал!
     Оба парня уставились на Кирилла выжидательно, с масляным любопытством, дожидаясь подробностей. 
     — Авдотья? Кол… Колдунья?! — Кирилл раскрыл рот от удивления, забыв о том, что он убит горем.  — Какая Авдотья?!
     — Как, какая?! Вы ж в ее доме живете! — Леха изумился непросвещенности Кирилла.  — Она дом на Родиона переписала, а потом ее мертвой нашли!
     — Ей голову проломили! Крови море было! — возбужденно и почему-то полушепотом поведал Серега, таинственно и проникновенно сверкнув влажными глазами.  — Лежала, как живая! Не дышала только.  Я сам видел, мы с дядей Матвеем приходили.  Врач сказал, что старая она, чтобы вскрытие делать.  Ну вот, покойников нельзя одних оставлять, а эти… — Леха неопределенно кивнул в сторону села, махнув для верности рукой, — сидеть с нею не захотели.  Оставили ее одну… А когда утром пришли, говорят, ее уже не было. 
     — Нет, гроб-то похоронили… Но не открывали! — подтвердил Леха. 
     — Говорят, будто видели ее то тут, то там, все больше в захаровской стороне, — опять с заговорщическим и таинственным видом поведал Серега.  — А еще говорят, что черти ее утащили, а душа бродит, раз свои колдовские способности не передала никому.  Колдунам просто так нельзя умирать. 
     — Врут, наверное, — постарался разрядить обстановку более спокойный и уравновешенный Леха.  — Точно никто не знает.  Ее-то родственники потом весь дом перерыли, все искали чего-то.  Деньги, наверное.